Неправильное воспитание Кэмерон Пост - [116]

– Всем оставаться в своих комнатах до ужина. Идите прямо к себе.

Когда никто из нас не сдвинулся со своего места, она повторила:

– Всем разойтись. Сейчас же.

И мы подчинились. Мы медленно собирали вещи, напустив на себя, хоть и без особого успеха, вид крайней деловитости, а сами смотрели на Марка, который так и рыдал на полу. Все уже потянулись к двери, когда я заметила, что Дейн топчется на месте, видимо, желая остаться. Но Лидия отрицательно покачала головой, и он вышел в коридор, где все пялились друг на друга дикими глазами. Мы расходились по комнатам в молчании. Что говорить? Что делать? Мы не знали. Никто даже не мог объяснить, что только что случилось.

– Это было тяжело. Никогда не видел ничего подобного. – Голос Стива прорезал тишину.

– Если тебе было тяжело, подумай, каково ему, – резко оборвал его Дейн. – Да нам и вполовину не досталось, ты, педик.

– Господи Иисусе, – начал оправдываться Стив, – я же не имел в виду ничего такого.

Но Дейн прошел мимо него, и больше уже никто ничего не сказал. Мы отправились каждый в свою комнату, как нам было приказано.

* * *

За ужином Марка мы не видели. К этому времени почти все знали о случившемся и все ждали его появления. Когда на пороге столовой показался один Адам, ученики, все еще стоявшие в очереди за своей порцией, принялись перекидываться взглядами и перешептываться с теми, кто уже уселся за стол и приступил к своим макаронам с сыром и сосисками, а также зеленой фасоли и консервированным грушам.

– Гони подробности, – сказала Джейн Адаму, когда он уселся рядом с нами. На тарелке у него лежала порядочная порция комковатых, неестественно желтых макарон и розовые куски сосиски.

– Я ничего не знаю, – ответил он. – Я вообще был ни сном ни духом, а потом, после евангелического дежурства, прихожу и застаю Рика и Лидию в нашей комнате, а Марк словно не в себе, не человек, а какой-то зомби. Сидит себе на кровати, а эти двое чуть ли не лежат на нем и несут какую-то пургу, а он в полной отключке. Что все это значит, кто-нибудь может мне объяснить?

– Что они ему говорили? – поинтересовалась я.

– Да обычную чушь. Что все будет хорошо, что он осознал свой грех, а это всегда требует мужества, что надо отдохнуть и помолиться. Ни одного дурного слова, насколько я мог слышать.

Говоря все это, Адам продолжал накалывать макаронины на вилку. Обычно мне нравилось наблюдать, как он ест макароны с сыром. Он насаживал макаронину на каждый из четырех зубцов вилки, а потом подцеплял сосиску и только тогда отправлял в рот. Это занимало у него целую вечность. Но сегодня его тщательность меня раздражала.

Наконец-то все было готово, он откусил кусок и сказал:

– Мне мало что удалось услышать, потому что буквально через две минуты Лидия отослала меня к Стиву и Райану. И там уж я узнал о показательном выступлении, если, конечно, Стив не врет. Правда, что Лидия стояла на нем, когда он отжимался?

– Нет, не стояла. Поставила одну ногу и придавила его к полу.

– А вот нашей группе никто не доставил такого удовольствия. – Он состроил гримасу Джейн, словно это была ее вина. – Ты не можешь пройтись колесом или, может, знаешь другой трюк? – Он вернулся к еде.

– Раньше мне отлично удавалась крабья походка, – ответила она. – По полу и вверх по стене.

– Сгодится, – сказал Адам.

Я знала, что они просто дурачатся, как обычно, оборачивают все в шутку, потому что это место всех нас задрало, мы были сыты им по горло, почему бы не посмеяться, ведь мы, понятно, умнее тех говнюков, которые тут всем заправляют. Но на этот раз их подколки меня не на шутку рассердили. И разозлили. Наверное, все дело было в Марке, в том, что я видела его унижение, видела, как он рыдает, уткнувшись лицом в пол.

– А еще я немножко умею жонглировать. – Джейн подхватила миску, в которой лежали груши, и, запрокинув голову, выпила сок, цветом напоминавший вазелин. Утерев рот, она продолжила: – Может, попробовать в следующий раз?

– Попробуй, – заговорил было Адам, но я оборвала его:

– Было страшно. – Я говорила громче, чем обычно, пряча от них глаза. – Он совсем не владел собой. Тяжело было это видеть. Нет, поначалу было забавно, а когда Лидия не смогла заставить его сесть, то и просто здорово, но потом он уже не смог остановиться, и вот это было совсем не смешно.

– Хоть чуточку все-таки было, наверное, – заметила Джейн.

– Нет. – Я посмотрела ей в лицо. – Когда это происходит прямо перед тобой, то нет.

Лицо Джейн сделалось непроницаемым, но, видимо, на этот раз она либо не одобряла меня, либо сомневалась в моих словах, а может, и то и другое вместе.

– Думаю, я понимаю, – сказал Адам. – Наверное, все дело в том, что мы не видели этого, а то, что рассказывают, звучит так безумно, что просто невозможно принимать всерьез.

– Это и было безумие, – сказала я. – Настоящее.

Джейн так и просидела весь остаток ужина с независимым видом, но больше уже не заговаривала ни о крабьей походке, ни о жонглировании.

Перед сном Эрин попросила меня обнять ее, что я и сделала. И это было не так уж и плохо. Даже наоборот, довольно приятно. Потом она сказала, что будет молиться за Марка, и спросила, не хочу ли я помолиться с ней. И это было неплохо. Нет, не молитва, но то, что она отнеслась к случившемуся с некоторым уважением. Всяко лучше, чем просто зубы скалить.