Неправильная - [84]

На небольшой сцене стоял микрофон. Его поставили специально, чтобы мое прощание слышали все вокруг. Только сейчас он сыграл злую шутку… Я замерла в двух шагах от Дмитрия Валевски и лишь тогда решилась поднять глаза: белая кожа, макияж покойника, зализанные гелем, неестественно черные волосы. Мумия, маска, пародия на его истинно мужскую сущность… Мне сказали, что человек, который подготавливал отца в последний путь, лучший в столице, но теперь я сомневалась в его здравом уме. Конечно, у меня не было богатого опыта вида покойников, но Дмитрий Валевский выглядел не собой.

Из горла вырвался хриплый стон, ноги подкосились, заставляя едва ли не упасть на закрытую часть гроба.

— Прости, пап… Я не проконтролировала это так, как должна была… — шепнула я. — А знаешь почему? Не верю, что тебя больше нет. Все жду, когда мне скажут, что это твоя очередная жестокая шутка. Что ты просто… Не знаю! Уехал куда-то, сбежал от налогов или полиции таким изощренным способом… Но смерть? Черт, она вообще тебе не к лицу.

Только договорив последнее предложение и услышав, как эхо разнесло слова по всему залу, зажмурилась от ужаса. Было чувство, словно теперь я стояла без кожи на виду у сотен людей и дискредитировала отца. Разве он достоин этого?

Мне понадобилось около двух минут в гробовой тишине зала, чтобы вернуть самообладание и накинуть маску, по которой нельзя понять эмоции человека. Затем, погладив руку папы, я подхватила сверток и повернулась к людям.

Все смотрели на меня. Кто с насмешкой, кто с интересом, а кто-то просто равнодушно следил хоть за каким-то действием в зале. Меня поразило сочувствие в глазах Карины, отрешение в образе Анны и Пол… Он стоял у самой сцены и словно ждал, когда мне понадобится его помощь. И, несмотря на ядовитые смешки и переглядывания Саманты с Линдой, я черпала энергию именно от Моргана.

— Всем спасибо, что пришли! — немного придвинувшись к микрофону, сказала я. Кто-то нагло отсалютовал бокалом, а кто-то просто приободряюще улыбнулся. — Странно видеться на подобном мероприятии, правда? Еще вчера вы наблюдали шоу с мазутом, а сегодня уже провожаете компаньона в последний путь… Знаете как сложно подготовить речь к чему-то подобному или хотя бы просто… подготовиться? Я долго пыталась написать что-то, заучить, рассказать… Но затем подумала, что бы сделал отец? Дмитрий Валевски? — сделав небольшую паузу, я опустилась к свертку и аккуратно развернула его, стараясь не порвать мелкие бусинки. На глаза навернулись слезы, но решила — бессмысленно их уже прятать. Немного приподняв вещь, я показала ее людям вокруг и усмехнулась. — Вы ведь не ожидали детского платья пятилетнего ребенка, правда? К тому же грязного и разрисованного… Но для меня это не просто наряд… Недавно мне приснился день, когда я имела возможность последний раз надеть его. Будучи маленькой девочкой, у которой есть отец и мать. Уют и комфорт. Забота и внимание… Мама была редким гостем дома, да и отец постоянно работал, но в тот день они были со мной и даже почти не ссорились. Я помню, что нарядилась в лучшее платье, чтобы удивить мамочку, а она отругала меня и отправила переодеваться. Тогда я взяла и от обиды разрисовала тонкий белый шелк черным фломастером, затем поняла, что натворила, и расплакалась. В комнату зашел папа и сказал, что материальные вещи не могут определять наше настроение. Они нужны, чтобы облегчать жизнь, а не составлять ее… — дыхание перехватило от воспоминаний и тяжелых для меня слов, но затем я подняла дрожащий палец и указала им на две взрослые росписи. — Родители вместе расписались на нем и сказали, что пусть эта грусть перерастет в некое воспоминание для потомков. Что, когда я вырасту и выйду замуж, мама снова надет это платье и подарит его обратно, а я со своими детьми смогу продолжить традицию… Но уже вскоре она умерла от рака, а отец забыл о своих же предостережениях насчет материальных благ.

— К чему ты клонишь, девочка? — спросила какая-то старуха из первого ряда, и я натянуто улыбнулась ей, чтобы та перестала плакать.

— К тому, что вы никогда не знаете, какой день будете вспоминать всю жизнь. Возможно, это время именно сейчас? Мой отец умер внезапно, и я даже не успела попрощаться. На похоронах матери не удалось побывать, потому что семья забрала ее обратно в Париж… И вот все, что осталось у меня от нормальной жизни, этот кусочек ткани. И я не могу ничего вернуть, переиграть или даже продолжить жить, словно ничего не произошло. Помните это, прежде чем делать или говорить что-то… — подмяв под себя маленькое платье, я сложила его и повернулась к папе. Я хотела бы сделать это наедине и при других обстоятельствах, но понимала — другого случая больше не будет. — Ты, черт побери, не был отцом года. Ты много обещал, но почти никогда ничего не выполнял. Мы ругались, я плакала, а ты кричал… Но это платье… Ты сохранил! А я так и не успела сказать, как сильно люблю тебя. Пожалуй, хранить его больше не имеет смысла. Лучше предать земле.

Аккуратно уложив вещь около папы, бросила скупое: «Всем спасибо за внимание» и бросилась со сцены. Хотелось выглядеть достойно в обществе таких чопорных аристократов и пройтись величественной отреченной походкой, только вот комок внутри меня душил, разрывая грудь и не давая дышать. Я забежала в дамскую комнату, закрывая за собой двери и падая на раковину, скатилась к полу. Мне хотелось плакать, но слез было мало для успокоения души. Хотелось выплеснуть все эмоции, но они не выходили.