Непойманный дождь - [42]

— Слушайте! — Денис перебил его мысли. — Почему мы решили, что диски подложил Долинин? Может, вовсе и не он, а тот, кто знает о его преступлениях: диски — это что-то вроде компромата на Долинина.

— Почему бы тогда этому кому-то не обратиться прямо к нам, зачем передавать компромат таким сложным способом? Я вполне мог и не оказаться в этом доме, эта была моя детективная вольность, собственно, я и сам не знал, что там окажусь.

— Так ведь и Долинин не знал бы. Точно так же не был бы уверен, что вы туда поедете.

— Ты прав. Вполне возможно, что компромат. Не мог по какой-то причине обратиться напрямую и потому пошел сложным путем. Во всяком случае, он знает, что Антон у Долинина. И мы должны принять меры… Надо позвонить ему, вот что!

— Когда? Сейчас? — возмутилась Оля. — Но ведь ночь давно, он, наверное, спит.

— Тем лучше. Человек со сна плохо соображает, чаще всего пугается ночных звонков и вполне может себя выдать. Сделаем так: мы с Денисом подъедем сейчас к дому Долинина, из машины я ему позвоню, посмотрим, что он станет делать — пойдет куда-нибудь или останется, ляжет сразу же досматривать прерванный сон или станет долго отпаивать себя водой на кухне, — в общем, увидим его реакцию, насколько это возможно. Потом ты, Денис, останешься у подъезда до десяти утра, а я вернусь в офис. В десять тебя сменят, посмотрим, кому удобно.

— А я? — Оля остановилась посреди комнаты с грязными чашками в руках. — Мне что делать?

— А тебя мы с Денисом проводим до дому. Мой чашки и пошли.

* * *

Долинин долго не подходил к телефону — то ли боялся, то ли так крепко спал, что не слышал. Но вот кухня слабо осветилась — в коридоре зажегся свет. Трубку, однако, он снимать не торопился. Прошло еще шесть гудков, Андрей нажал на «отбой», выждал минуты две и позвонил опять. На этот раз ему ответили, слабым, еле слышным, хриплым шепотом.

— Ефим Долинин? — весело осведомился Никитин, не для того, чтобы подбодрить этот дрожащий, умирающий шепот, а просто для того, чтобы не ошибиться в собеседнике: вдруг у Долинина кто-то заночевал и разговаривает он совсем не с тем человеком?

— Да, — развеял его опасения Ефим, но сам окончательно скис.

— Замышляете новое убийство? — не дав противнику прийти в себя, нокаутировал он его новым вопросом.

— Да, — признался оглушенный противник, но тут вдруг спохватился и стал все отрицать.

Тогда Андрей переменил тактику и заговорил с ним так, как разговаривает психиатр со своим пациентом. И был поражен реакцией — Ефим ему сразу поверил. Поверил, как поверил бы маленький, испуганный, запутавшийся ребенок доброму, сильному, умному взрослому, который сможет его защитить и спасти — просто вынесет на руках из кошмара. Долинин не стал отрицать своей вины в преступлениях, пообещал не совершать нового.

На Андрея этот разговор произвел тягостное впечатление. Ему стало жаль Ефима, ведь, очевидно, это действительно всего лишь потерявшийся сумасшедший, а никакой не злодей. Если Долинин и затевал игру, то не для развлечения, а для того, чтобы его вынесли из кошмара. Скорее всего, здесь имеет место раздвоение личности, бедняга не ведает, что творит, не хочет быть злодеем, но самостоятельно не может остановиться. Надо завтра же связаться с его психиатром, а пока… Не подняться ли к нему в квартиру, не поговорить ли по душам? Утешить, приласкать и добиться полного признания…

Он совсем уже собрался осуществить этот план, даже вышел из машины, но вовремя одумался: кто знает, как поведет себя Ефим, без предварительного разговора с психиатром нельзя предпринимать никаких таких шагов, он никогда не работал с сумасшедшими и может допустить серьезную ошибку. Не только не добьется признания, но и, наоборот, спровоцирует Долинина на какие-нибудь непредсказуемые действия.

Андрей оставил Дениса в своей машине наблюдать за Долининым, еще раз обговорил с ним всевозможные варианты, которые могут возникнуть, вызвал такси и отправился в офис.

Но как только он отъехал от дома Ефима, весь разговор стал казаться ему каким-то неправильным, фальшивым или, скорее, поддельным. Когда они продумывали этот разговор, рассчитывали, что Ефим узнает по голосу Андрея и поймет, что с ним вступили в игру, приняли его вызов. Но Ефим не узнал или, что еще вероятней, сделал вид, что не узнал, никаких новых загадок не кинул, а притворился этаким несчастным дурачком. Что это — более тонкая и сложная игра? Или не игра вовсе? Их просто морочат — сам Ефим или кто-то другой. Но с какой целью?

Если это не Ефим — то он не морочит. Потому что цель тогда может быть только одна — помочь найти ребенка, натолкнуть на правильный путь.

Если Ефим — то он тоже, вероятно, не морочит. Потому что и в этом случае цель та же — помочь им найти ребенка. Он, Ефим, не справляется со своими преступными желаниями и потому просит их…

Нет! Не то, все не то! Или только лишь отчасти то. Во всяком случае, он правильно сделал, что не вступил с Долининым в прямой контакт, не поднялся к нему в квартиру. Конечно, Антошку он держит где-то в другом месте. Теперь им остается следить за ним и надеяться, что он выведет их на мальчика. Следить очень осторожно, так, чтобы он ни в коем случае этого не заметил.