Неповторимое. Книга 2 - [56]

Был ли Сталин застрахован от ошибок? Нет, конечно, как и любой деятельный, энергичный человек. Например, он излишне доверился академику Лысенко, который нанес ущерб нашему сельскому хозяйству, недооценил (тоже по рекомендации некоторых ученых) новое направление в науке — кибернетику. Естественно, это сказалось на народном хозяйстве, на развитии современных технологий. Были просчеты и в кадровой политике, имели место случаи, когда пострадали невинные люди — по доносам холуйствующих мерзавцев. Несомненно, это больно и горько. Но нельзя судить об этом в отрыве от реальной обстановки того времени. Если же говорить объективно, то все великое, грандиозное, что сделал Сталин, не может идти ни в какое сравнение с его ошибками и просчетами. Плывущие на безбрежном ясном голубом небе две-три тучки не могут затмить солнце.

Волкогоновы же договорились до того, что Сталин ничего позитивного после себя не оставил. При этом подразумевалось, что вот Хрущев, Горбачев и Ельцин — оставили.

Философ, социолог, писатель Александр Зиновьев (заметьте — диссидент, в свое время был выпровожден из Советского Союза) в статье «Искание истины», опубликованной в «Советской России» 22.11. 97 года, пишет: «Вот, например, Горбачев — вылез на вершины политики. И что — по способностям? Он способный прохвост, карьерист и холуй. Ведь вылез по этой способности!»

А вот что А. Зиновьев пишет в этой же статье о Сталине: «Я прошел всю войну. Я изучал это (войну) внимательнейшим образом. Раньше я был антисталинистом, собирался Сталина убивать. Потом только понял. Нужно много-много думать, чтобы разобраться. Я думаю, что, останься Тухачевский, — не было бы Советского Союза к концу 1941 года… Сталин был великий стратег, военный. Он не полководец, как Жуков… Но если бы Жуков стал во главе страны, страна была бы разгромлена… Всему свое место… Сталин был политический стратег, был уникальным явлением».

Комментарии излишни. Я полностью разделяю мнение А. Зиновьева и низко кланяюсь ему за объективную и сильную оценку Сталина.

Рейган еще до прихода к власти в ходе предвыборной кампании вешает на Советский Союз ярлык — «Империя зла». Волкогонов в угоду Западу, и в первую очередь США, изобретает свой ярлык Сталину — «олицетворение зла». Холуйствуя перед своими отечественными и западными хозяевами, договаривается до того, что будто у Сталина нет связи и гармонии между политикой и моралью, что для человека у нас уготовлена лишь одна судьба — он должен идти от одного преступления к другому, что триумф Сталина — это трагедия народа и что это должно быть вечным предостережением для всех нас.

Вот так-то! Олицетворение зла и всё тут!

А как же быть с заявлениями великих людей, отнюдь не испытывавших любви к Советам, к социализму, к Советскому Союзу и тем более к Сталину?! Я уже не раз говорил о Черчилле и еще раз хочу о нем вспомнить, как он, восхищаясь Сталиным, заявлял: это большое счастье русских, что у них был Сталин. Как быть с этим заявлением Черчилля? А как это «олицетворение зла» соотнести с введенным впервые в мире бесплатным образованием (причем вначале обязательным восьми-, а затем и десятиклассным), бесплатным здравоохранением, бесплатным жильем, отсутствием безработицы, символической платой за путевки в санатории, ежегодным строительством тысяч школ, техникумов, институтов, Домов культуры, Дворцов пионеров, пионерских лагерей, театров, кинотеатров, музеев, библиотек? А строительство промышленных гигантов, гидростанций, целых городов, внесение цивилизации туда, где до Сталина и Советской власти вообще жили как на другой планете, где настоящая человеческая жизнь только зарождалась.

Как это все увязать с «олицетворением зла»?

А чего стоит такая вот претенциозная сентенция, будто бы Сталин боялся, что «…угрюмая, застывшая в своей долгой неизменности держава может оказаться не в тех руках…».

Она, наша держава, менялась не по годам, а по месяцам. О какой «угрюмости» и «застывшем положении» может идти речь, если у нее темпы прироста народного хозяйства составляли 12–15 % в год. Ни одна страна в мире не имела таких темпов! Потому-то Запад, видя в лице Советского Союза главного соперника и основную угрозу для своих режимов, развязал «холодную войну». Именно эта, развернутая Западом «холодная война» была препятствием к мирному сосуществованию и движению к взаимовыгодному сотрудничеству путем компромиссов и соглашений, за что постоянно выступал Советский Союз. Именно здесь надо искать причину накала международной обстановки и конфронтации.

А вот якобы с высказанными Сталиным опасениями о том, что страна может попасть не в те руки, надо согласиться — опасения были не напрасны. Хотя волкогоновы имеют в виду совершенно другое — вроде бы замечания Сталина в адрес Молотова и Маленкова давали основания для таких утверждений. Мы же, зная глубокую прозорливость и способность Сталина на предвидения, можем с полным основанием предполагать другое: он боялся, что к власти могут прийти авантюристы, волюнтаристы и просто предатели. И он оказался прав, а руководство партии не прислушалось к мудрому голосу вождя.