Непостижимая тайна - [29]

В снах я всегда схожу с моста и сворачиваю на тропинку, которая срезает путь к пешеходной дорожке, я нахожусь на широкой пустоши, залитой лунным светом. Не то, чтобы я видела луну, просто я знаю, что свет лунный. Я пытаюсь выйти на пешеходную дорожку, но почему-то не могу. Это что-то вроде наказания – я начинаю тонуть в каком-то болоте. И при этом появляется не только чувство страха, но и ужасной вины. Если мне все-таки удается выйти на дорожку (ценой невероятных усилий), то она приводит меня в какое-то странное место, где небо и земля словно смыкаются. Там ничего нет, только один темный зловещий куст. Этот куст – кошмарная старуха. Не спрашивайте меня, почему. Я не знаю. Ник спросил, но я так и не смогла ему объяснить. Эта старуха не из веток куста. И она не внутри куста. И не просвечивает в небе сквозь куст. Просто я знаю, что куст – это и есть старуха, видимо, злая богиня. Я ее терпеть не могу. Она меня презирает. И она появляется только затем, чтобы высказать мне свое недовольство.

– Не будет тебе удачи, пока не перестанешь так бездумно относиться к жизни, – говорит она. – Это недостойно леди. Леди не должна ничего делать, и только позволять другим заботиться о ней.

Раньше она говорила абстрактно, но в последнее время завела волынку насчет Робби. Поначалу она толковала, как это безнравственно – жить с ним вместе. Теперь она говорит, что безнравственно страдать по никчемному мужчине.

– Не будет тебе удачи, пока не бросишь университет и не выйдешь замуж за нормального надежного молодого человека.

– Теперь скажи мне, что это игра моего подсознания, – заявила я Нику.

– Нет, конечно . Это не твои мысли, и не твой бред, – решительно сказал он. – Мне кажется, что эта старуха – злая ведьма.

– Я ее называю Терновой леди, – призналась я. В этот момент папина машина тяжело въехала на холм около ущелья и медленно поползла вниз. Двигатель почему-то стучал. И когда я смотрела в зеркало заднего вида (а я об этом начисто забыла во время недавней погони и разговора с Ником), то видела целую вереницу автомобилей позади нас. Все вокруг было окутано синим дымом.

– Господи, что с машиной?! – воскликнула я. – Она сейчас сломается!

– А ты скорости переключать не пробовала? – предложил Ник.

Я посмотрела вниз и увидела, что рычаг скоростей стоит на четвертой. Не удивительно! Я дернула за рычаг, автомобиль благодарно взвыл, и мы полетели вниз к мосту. Там Ник порылся в карманах, вынул целую пригоршню мелочи и оплатил наш проезд.

– Ну, наверное, ты вернешь мне удачу, сказала я, когда мы въехали на мост.

– Я только что об этом и подумал, – ответил Ник. – Мы должны разрушить твой кошмар.

Я почему-то знала, что он собирается сказать дальше, и мы закончили хором:

– Давай станцуем ведьминский танец удачи!

Я остановила машину, когда мы проехали половину моста, и выскочила со своей стороны, а Ник – со своей, и мы оба помчались к тротуару. Ведьминский танец мы придумали, когда были детьми. Тогда мы были убеждены, что он действительно работает. Но в последнее время мы, конечно, его не танцевали. Я вошла в ритм все-таки довольно быстро, а вот Ник протормозил. Только на третий раз, когда мы щелкали пальцами, он, наконец, был со мной. После этого мы уже не могли остановиться, хотя кругом все кричали на нас и вовсю сигналили из машин.

– Не обращай внимания, – сказала я, задыхаясь. Щелк-щелк-щелк. «Удача, удача, удача! Пусть кошмар разрушится! Удача, удача, удача!» Сигналы стали невообразимо громкими, но я продолжала их игнорировать. Ведьминский танец безусловно работал. Ник говорит, что он тоже это почувствовал. Мы просто продолжали танцевать. А потом я увидела, как из одной машины вылез какой-то человек и пошел ко мне.

– Может, вы будете проводить ваш выходной где-нибудь еще? – он был ужасно зол и старался перекричать гудки автомобилей. Я посмотрела на него. Потом на его большущий серебристый автомобиль. И снова на него. Это было нечто . Гладкая прическа, очки в золотой оправе так и сияют, белоснежная сорочка, о, господи, костюм, да такой дорогой! И причудливый шелковый платок вместо галстука. Я решила, что он бизнесмен. Он остановился в двух шагах от меня и сверлил меня взглядом. Я повернулась к Нику, чтобы узнать, что он думает. Но Ник иногда может быть просто крысенышем. Он весь съежился, будто показывал всем своим видом «Я ни в чем не виноват, мистер! Она заставила меня , господи! Эта женщина – искусительница , я не мог ей противостоять!» Мне хотелось врезать ему как следует. Со своим собственным смущением я справилась, как обычно, поправив очки, чтобы прицельно и уничижительно глянуть сквозь них на противника. К сожалению, он был гораздо жестче, чем казался. Он тоже поправил очки и вернул мне уничижительный взгляд. Ну, блин, взаимно! Я хотела что-нибудь сказать, но он меня опередил и заявил:

– Я Руперт Ванаблес. Я весь день ищу вас, чтобы передать вам это!

Тут он вытащил десять купюр и начал отсчитывать их в мою ладонь. Я была слишком потрясена, чтобы выяснять, как он узнал, что я – это я? Другие автомобилисты совсем сбили меня с толку. Кажется, несколько сотен выстроились на мосту и все гудели что было сил. Я думаю, они решили, что мистер Ванаблес заплатил мне, чтобы я освободила проезд через мост. Я была просто вне себя от злости. При этом от Ника помощи никакой, он онемел, когда услышал, как чужой человек называет мое имя и достает деньги. Мы с ним просто вернулись в машину и быстро уехали. Как можно дальше.