Непослушные принцессы - [65]

Американка в Париже

Княгиня де Караман-Шиме, известная также под именем Клара Уорд, не была рождена принцессой, но ей удалось приблизиться к заветной цели многих американок настолько близко, насколько подавляющему большинству приходится только мечтать. Ее отец, капитан Эбер Уорд, был Королем Озер, богатым судовладельцем и промышленником-лесозаготовителем. Будучи первым богачом в Мичигане, он со скандалом развелся с первой женой, матерью семи его детей, после того как женщина отказалась терпеть многочисленные измены мужа. Затем Эбер Уорд женился на женщине, ставшей матерью Клары.

Девочка родилась в Детройте в 1873 году. Ее отец умер, когда Кларе исполнилось всего восемнадцать месяцев. Бóльшую часть своего шестимиллионного состояния он оставил ее матери и своим детям от второго брака, существенно обделив детей от первой жены. Мать Клары переехала с дочерью и сыном в Нью-Йорк, а после того как вышла замуж за канадца, в Торонто. Когда Кларе исполнилось пятнадцать лет, ее отправили учиться в Лондон в частную школу-пансион.

Честно говоря, Клара побывала в нескольких школах. Если верить статье, опубликованной в одной из тогдашних газет, она приобрела в Лондоне такую репутацию, какой «никакая мать не пожелает своей дочери». Пришлось подыскивать другую школу. Еще в одной статье рассказывается о том, что Клара сбежала из парижского пансиона и ее нашли восемнадцатью днями позже в мансарде, в которой проживал бедный студент. В третьей газетной публикации описывается, как девочка тайно покинула пансион, забравшись на крышу экипажа собственной матери. В четвертой повествуется о том, как Клара, посланная учиться в итальянскую школу для девочек при монастыре, настолько «шокировала благочестивых монахинь», что ей отказали в месте. Все эти рассказы надо принимать с определенной долей скепсиса, поскольку газеты конца XIX века не слишком строго следовали фактам. Впрочем, несомненным остается то обстоятельство, что, несмотря на довольно подмоченную репутацию (появившуюся еще до того, как Клара проникла в светское общество), организованная ее матерью по всем старосветским правилам охота на мужа для своей дочери оказалась вполне успешной.

Солидный доход Клары в размере пятидесяти тысяч долларов в год, получаемый от основного капитала, завещанного ей отцом, и пышное, в духе викторианской эпохи, тело мгновенно сделали ее сенсацией начала брачного сезона. «Губы цвета граната и сердце как у святой!» – восклицал один из очарованных ею современников. Оба эти утверждения были далеки от истины. «Столь же прекрасна, как ее состояние», – писалось в одной газете. Это было уже ближе к истине.

Когда Клара повстречала на своем жизненном пути князя Жозефа де Караман-Шиме, сына бельгийского министра иностранных дел, тот уже задолжал порядка ста тысяч долларов, а принадлежащий ему замок нуждался в срочном ремонте. Красавцем князя никто бы не назвал. Он был на пятнадцать лет старше Клары, а о его личности ничего не говорилось даже в самой ядовитой из бульварных газет. Но у князя был титул, а это что-то да значило. Де Караман-Шиме сделал Кларе предложение. Венчание состоялось 20 мая 1890 года в Париже. Кларе, чье подвенечное платье стоило десять тысяч долларов, исполнилось всего семнадцать лет. Она стала княгиней де Караман-Шиме, присоединившись к тем немногим американкам, которым удалось заполучить титул с помощью брака. (Смотрите «Долларовые принцессы» на с. 217.)

Новоиспеченная княгиня и ее муж проводили время в переездах между своими поместьями, бельгийским королевским двором, Ривьерой, Парижем и другими европейскими достопримечательностями. В 1891 году у Клары родилась дочь, графиня Мария. В 1894 году – сын. Впрочем, ходили упорные слухи о том, что Клара изменяет мужу с другими мужчинами, а тот смотрит на ее поведение сквозь пальцы.

Жизнь княгини была не такой уж блестящей, как казалось на расстоянии. Как выяснилось впоследствии, главной причиной разрыва между супругами стал не третий лишний. После развода Клара заявляла журналистам, что не имела другого выхода, кроме как покинуть бельгийский двор, после того как король Леопольд Второй, пораженный ее красотой, «засыпал» ее комплиментами, не обращая должного внимания на других своих гостей. Это сделало Клару парией в обществе. Женщина призналась, что кокетничала с королем, чем вызвала ярость двора, в особенности королевы. Унижение Клары достигло апогея, когда она «стояла одна на первой ступеньке длинной лестницы, ведущей в дворцовую консерваторию. Когда я вошла в вестибюль, все присутствующие женщины или отвернулись, или бросили на меня взгляд, полный презрения». Дальше она советовала американкам не обольщаться блеском пышных титулов: «Мало кто из женщин, получивших воспитание в Америке, сможет чувствовать себя комфортно в высшем свете Европы, особенно в континентальной ее части».

После того как их перестали принимать при дворе, Клара и ее муж жили в Париже, который в те времена считался центром fin-de-sècle[40]. Парижане купались в шампанском, отплясывали фривольные танцы и восхищались модерном. Клара, не думая о завтрашнем дне, с головой окунулась в развлечения, снискав себе славу самой бесшабашной американки по эту сторону Атлантического океана.