Непоседы - [8]

Шрифт
Интервал

Хохряков был пьян, но чувствовалось, что его угрозы не пустая похвальба: он мог остановить поезд, мог сделать что-нибудь и похуже. Поднял бы такой шум кто другой, ребята сразу бы ему укорот дали и водку отняли бы, а самого на полку отсыпаться загнали бы, но Хохряков стоял вне коллектива, к тому же был силен непонятной, отчаянной решимостью. Те, кому доводилось сталкиваться с ним поодиночке, остерегались его.

- Лучше не связываться.

Так никто и не помешал ему сделать по-своему. Выпив назло всем стакан водки, Хохряков влез на среднюю полку и заснул.

Закончив партию в домино в первом часу, ребята стали расходиться по своим местам, когда их окликнул сосед Хохрякова.

- Идите сюда, ребята! Только тише... У кого есть фонарь?

Становясь на нижнюю полку, ребята начали по очереди рассматривать спавшего пьяным сном экскаваторщика. Сняв рубаху, он лежал до пояса голый. Простыня, сбившись к стенке, обнажала его грудь, плечи и руки, сплошь покрытые татуировкой. На груди красовалось подобие клетки для попугая, в которой изнывало фантастическое существо, похожее одновременно на индюка и дикобраза. Впрочем, под клеткой была разъясняющая подпись: "Сежу за ришоткой в тимнице сырой". На правом плече распласталась русалка, вокруг левого - тремя кольцами обвилась змея. Ниже змеи помещались два скрещенных кинжала и надпись: "Манька - сука". На свободных местах размещались рисунки помельче: бутылки с рюмками, черепа со скрещенными костями, карточные тузы и десятки.

Закончив осмотр, ребята сгрудились в курилке возле уборной

- Теперь ясно, что за птица, из тюрьмы бежал.

- Может, амнистированный?

- Тогда деньги такие у него откуда? Кто честно заработал, па ветер бросать их не будет. Много их у нас?

- Взять бы его да с поезда спустить!

- Сопровождающему и начальнику поезда сказать нужно, пусть проверят - не по краденым ли документам едет?

- Правильно. Чудно что-то: по документам - Николай, а на руке "Игорь" написано...

- Давайте испробуем этого разрисованного, окликнем сонного, на какое имя откликнется? Испробовали.

- Коля!.. Николай!.. Колька!.. Разрисованный не шелохнулся.

- Игорь!.. Игорек!

- А, что?..

Приподнялся, даже глаза приоткрывать начал, потом снова погрузился в похмельное забытье.

- Видали?

- Позвать начальника поезда!

- Чего торопиться? Теперь он до полудня отлеживаться будет: если сейчас шум поднимем, девчат побеспокоим.

Всем хотелось спать, поэтому совет "не торопиться" понравился.

Во всем разобрались, до всего докопались, но дела до конца не довели! И сделали, конечно, оплошность...

Через час спавший, казалось, непробудным сном человек проснулся. Лежа на спине, нащупал стоявшую в изголовье бутылку и раза три глотнул, пролежал еще минут пять, о чем-то напряженно раздумывая, потом с неожиданной легкостью поднялся и, как был, в одних носках, бесшумно соскользнул на пол.

В поезде настоящей тишины не бывает. Неумолчно выстукивают свою нехитрую песенку колеса, в такт им поскрипывают крепления вагона, храпят убаюканные ласковым покачиванием рессор пассажиры.

Проснувшийся осмотрелся, прислушался.

- Эк, рабочая сила храпит! Ухмыльнулся, сквозь зубы сплюнул

- Езжайте себе ишачить на здоровье. Мне с вами не по пути, ищите другого экскаваторщика!

Надел рубаху, пиджак, кепку, в левую руку сапоги взял, выглянул в коридор и сразу сжался: проводница не спала, стояла в коридоре около своего отделения. Про себя выругался:

"Черт меня дернул вчера напиться, приходится теперь на риск идти. Э, да что будет!.. На крайний случай, нож есть. Не впервой!.."

Только отвернулась проводница - проскользнул в отделение к девчатам и сразу нашел, что искал: спит на нижней полке девушка. Прикрыла глаза длинными ресницами, разметала из-под белой косынки светлые волосы... Но не до девичьей красоты сейчас вору. Слышал он, что девушку прозвали миллионершей, а чемодан у нее новый и самый нарядный. И уж конечно неспроста хозяйка за ним все время приглядывает, на ночь в головах ставит.

Запустил вор ладонь Зое под подушку, вытащил чемодан и плавно подушку опустил.

Спит Зоя крепким сном, не знает ничего, не ведает.

На столике Василий Теркин. Был бы Теркин живой, отбросил бы в сторону гармонь, схватил бы вора за шиворот и тряхнул бы по-фронтовому, так, что и дух вон, но застыл бывалый солдат в гипсовой неподвижности.

На столике лежат яйца. Рассовал вор их по карманам: кто знает, когда теперь удастся до буфета добраться?

Глянул снова в коридор и увидел, что проводница зачем-то в свое отделение зашла... Теперь не зевай!

Сапоги и чемодан - в одной руке, в другой - вагонный ключ. Проскользнул по-змеиному в тамбур, торопливо надел сапоги, открыл наружную дверь, сбросил чемодан и, не раздумывая, сам спрыгнул. Пробежал несколько шагов, упал, скатился под откос и притаился. Не нужно, чтобы с хвоста поезда видели на полотне человека.

Пронеслись мимо огни, прогремели колеса - и сразу воцарилась тишина таежной ночи. Как ни в чем не бывало плыла над тайгой ущербленная луна.

5.

Михайло жил на одном из самых глухих перегонов великой железнодорожной магистрали, но знали и говорили о нем на многие сотни километров вокруг. Однажды даже писали в газете. Находились смельчаки-любители, подбиравшиеся к нему с фотоаппаратами. Ближайшие соседи Михайлом гордились и даже любили его, как местную знаменитость. Это была в высшей степени удобная знаменитость. Михайло никогда не протестовал, когда, рассказывая о нем, добавляли лишнее. Впрочем, клевета не могла ему повредить: местные охотники не только не преследовали, но даже защищали его. Сам же он никогда не рисковал своей огромной бурой шубой.


Еще от автора Алексей Иванович Шубин
Жили по соседству

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Доктор Великанов размышляет и действует

Доктор Великанов — отличный специалист. Во вверенной ему больнице все идеально. Даже начавшаяся война не в силах нарушить заведенных порядков. Но фронт подходит все ближе и ближе к городу, и вот уже доктору Великанову приходится собираться в путь.


Рекомендуем почитать
Волшебный фонарь

Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.