Непокорный - [2]

Баки открыл глаза и легко сел на больничной койке. Привычно «впитав» окружение, понял, где находится, и спокойно встал на ноги. Тело было здорово, только место на сгибе локтя, где стоял катетер немного ныло, но он знал, что это пройдет через пару часов. Он всегда быстро восстанавливался, а болеть, вообще никогда не болел. По крайней мере, он такого не помнит, хотя и знает, что это в принципе означает. Знает симптомы, видел несколько раз, как болела мать, и обычный насморк мог диагностировать с точностью до сотой доли процента.

Мальчик оделся, пригладил довольно короткие красные волосы и устремился на выход из палаты. Он в ней бывал не раз, с повреждениями связок, мышц и костей, так что ее расположение для него не секрет. Оборудованная прямо в поместье матери, являющейся главой клана, палата всегда готова к приему пациентов, как и штат врачей.

Мальчик прошел через длиннющий коридор, и на удивление пластично двигаясь, для такого нежного возраста, просочился в приоткрытую дверь. Время разминки, потом завтрак, потом нормальная тренировка, потом школа, и после выполнения домашнего задания снова тренировка, на этот раз до упора.

День прошел как обычно, за ним следующий, и еще один. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. К семи годам мальчик перешел от основных приемов карате к основам тайского бокса, кости постепенно становились все тверже, и он уже не рисковал сломать их после первого же удара. Мастера карате сменил высоченный таец с лысой головой и одинокой косицей на затылке. Тренировки по гимнастике и общефизические постепенно давали результат, тело крепло, и груша издавала все более глухой звук после его ударов по ней. Толстые перчатки сменились на тонкие, те в свою очередь на бинты, макивара на тонкую доску для правильной постановки расстояния удара, и даже время от времени стала правильно ломаться. Мальчик постепенно набирался опыта.

— Каковы его успехи? — азартно спросила у медиков глава клана Акизава.

— Он… развивается, — уклончиво проговорил Асума, врач физиотерапевт.

— Развивается?.. Это все, что ты можешь мне сказать? — разгневано сверкнула карими глазами женщина.

— Быстрее нормы, госпожа, — все так же уклончиво ответил врач. Его откровенно пугала скорость развития мальчика. Ему едва исполнилось семь, а чисто физически он обогнал одиннадцатилетних. Это… ненормально. — По сути, тело мальчика сейчас на пике возможностей для его возраста.

— Хм. Уже лучше. А теперь ответь, что тебя беспокоит? — не ответить главе своего клана врач не мог.

— Мм… Ваш сын все больше уделяет внимание гимнастике, растяжке, гибкости суставов и эластичности мышечных волокон и все меньше набору силы. Ваш приказ был несколько иным. Сила, сила и еще раз сила…

— Нет, все верно. Он должен стать не горой мускулов, а сильнейшим бойцом в мире. Так что пусть развивается равномерно. — Кивнула женщина.

— Спасибо. Еще кое-что. Мальчик все время спрашивает, когда прибудет его отец.

— Этого не знает никто, — спокойно ответила Эми Акизава и отпустила доктора взмахом изящной ладошки. Врач тихо вышел. — значит про отца спрашивает? Это хорошо, — удовлетворенная улыбка женщины чем-то неуловимым смахивала на оскал.

Мальчик бил по доскам, кроша их с первых же ударов, руки и ноги мелькали со страшной скоростью, доходя до трех ударов в секунду. Восьмилетний мальчуган зло молотил по ним, и не замечал боли в окровавленных руках.

— «Все, малыш, все. Дальше я.» — раздалось в глубине его сознания, но мальчик с легкостью услышал знакомый с детства и родной уже мужской голос. Баки никогда и никому о нем не рассказывал, а голос… Данил, он всегда с ним, помогает, подает идеи, продляет тренировки, когда сам Баки уже не может даже пошевелиться. В такие моменты сознание мальчика словно уходит внутрь, глубоко-глубоко, но осознание остается в полной мере. Это с легкостью позволяет нарабатывать мышечную память, развивать тело, даже поднимать болевой порог, при этом не Баки купается в океане боли, а тот, второй, Данил.

Баки было шесть, когда он услышал голос в своей голове впервые. Сильно испугался, но выслушал. Голос убеждал никому не говорить, помочь все равно не смогут, а вот в психушку посадят и никаких тренировок. Остаться без тренировок Баки не хотел. Он хотел стать похожим на отца, а не сидеть в белой комнате с мягкими стенами. В общем, со временем Баки с Данилом подружились. Их взаимоотношения всегда были несколько странными. Данил учил мальчика школьным предметам и нарадоваться не мог на то, какой умненький мальчишка попался ему в своеобразные партнеры. Взамен он учился сражаться вместе с мальчиком, проходил все его тренировки, помогал, когда мальчик совсем терял силы, поддерживал, объяснял, если Баки было что-то непонятно. В общем-то, их соседство пока что приносило только хорошее.

Сам же Данил понял, как же много он пропустил во взрослении своего ребенка. Теперь, когда он уделял БУКВАЛЬНО все свое время одному Баки, он многое переосмыслил, и понимание того, что Гришка рос, что называется, сам по себе, больно его ранило. Но поделать он уже ничего не мог — прошлое нельзя изменить. Зато, он может помочь Баки, так что нечего ныть, раз судьба дала еще один шанс.