Непокорное сердце - [59]

– Вы будете мне подчиняться. А когда мы поженимся…

– Я никогда не буду вам подчиняться, никогда! – К Шане снова вернулась отчаянная храбрость, и она вскочила на ноги. – Я никогда не выйду за вас замуж! Я с радостью пошла бы за любого мужчину, кроме вас!

– Почему же, миледи? Почему вы произносите эти слова, ведь я ваш суженый?!

Шана сжала пальцы в кулак и, упершись руками в бока, дерзко посмотрела на графа.

– Вы – бастард! – прошипела она.

И тут Шана увидела, как граф стал совершенно спокойным, а выражение его лица непреклонным. Торн молчал, но его молчание грозило возмездием, расплатой за все сказанное ею. Но принцессе было не до соблюдения осторожности. Ей ненавистно было его высокомерие, его власть над ней. Шана ненавидела его так, как еще никого в своей жизни. И вдруг она закричала, повторяя снова и снова:

– Я не пойду замуж за бастарда! Вы слышите? И не важно, что вас называют лордом, ведь я знаю, кто вы. Не имеет значения, что вы верный пес Эдуарда, и мне безразлично, что вы получите этот роскошный замок или даже сотню таких, как он, потому что я никогда не выйду замуж за бастарда!

Торн стоял, недвижим, как статуя. Он боялся пошевелиться, потому что в этот момент не ручался за себя. Ярость затмила его разум, заслонила красной пеленой глаза.

По правде говоря, у графа не было желания связывать свою жизнь с любой женщиной, тем более с такой высокомерной мегерой, и не важно, что она являлась принцессой. Действительно, Торн получил богатство и власть по милости короля. Но он потом кровью оправдал это, и проклянет себя, если станет извиняться за то, что не родился таким же знатным, как большинство людей его круга. Де Уайлд взрослел в нищете и голоде, испытывая жестокие тяготы и лишения, и ему дважды пришлось сражаться так, как никому другому, прежде чем он стал рыцарем и графом. Но позор незаконного рождения преследовал его всю жизнь. Однако граф надеялся, что уже смог преодолеть это. И эта женщина посмела напомнить ему о его происхождении.

Этим она сама решила свою участь. Де Уайлд сделал шаг, который разделял их, и, крепко схватив за плечи, прижал девушку к себе так, что Шана испугалась за свои хрупкие кости. Принцесса смотрела ему в лицо, ставшее похожим на страшную железную маску. Казалось, что воздух звенел от ярости, исходившей от графа. И только сейчас Шана поняла, какого демона она разбудила в нем.

Торн бросил ее на солому. Девушку охватила паника, и она стала, бешено сопротивляться, извиваться и, пытаясь оттолкнуть графа. Но все ее усилия были тщетны.

– Торн, – отчаянно взмолилась Шана. – Боже милостивый, что…

Он не дал ей договорить. С животной страстью граф обрушился на девушку, еще сильнее подминая ее под себя. Его поцелуй был бесконечно долгим и сильным. Язык графа глубоко проник в рот принцессы и двигался там так, что у нее все закружилось пред глазами. Шана чувствовала, что теряет сознание. Она безвольно лежала под Торном, и только глухой сдавленный стон вырвался у нее из груди.

Утолив этим поцелуем первую страсть, граф поднял голову и подозрительно усмехнулся.

– Что, принцесса, это вам не по силам? И я вам не ровня?

Сердце Шаны гулко стучало, а страх все усиливался. Она вцепилась пальцами в плечи Торна, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но ее сопротивление только еще больше воспламеняло графа.

– Возможно, я не тот конь, принцесса, которого вы надеялись здесь найти сегодня вечером. Но я надеюсь, что смогу заменить его для вас.

Безжалостно он задрал ее юбки до самого пояса, обнажив изящные белые ноги и мягкие завитки волос, скрывавшие то потаенное место, которого не касался еще ни один мужчина.

Тело Шаны словно окаменело. Девушка окончательно поняла намерения графа, а также то, что он не остановится ни перед чем в достижении своей цели.

– Нет! – в отчаянии закричала Шана.

Де Уайлд холодно взглянул на принцессу, оставаясь глухим к ее мольбам.

– Вы сами добились этого, миледи. Если бы вы не были так пропитаны ядом, я предпочел бы обладать вами без грубости и насилия. Но вы всегда провоцируете меня, всегда подталкиваете, когда этого не следует делать. – В голосе Торна чувствовалась затаенная боль. – Так тому и быть. Вы не думаете обо мне, а я не стану думать о вас.

Сказав это, граф навалился на Шану всей тяжестью своего тела и, срывая с себя одежду, коленом раздвинул ноги дедушки.

Эта грубость полностью опустошила душу принцессы, сломив последние силы к сопротивлению. Шана ощущала Торна каждой клеточкой своего тела. Она была охвачена неистовым огнем его желания, чувствую мужскую горячую плоть на своих бедрах.

– Представьте, что я ваш возлюбленный Барис, – издевательски произнес граф.

– Барис никогда не делал со мной ничего подобного! – В голосе девушки чувствовались слезы. – Клянусь Богом, он никогда меня не трогал!

Торн недоверчиво ухмыльнулся.

– Как неумело вы лжете, принцесса. Вы забыли, что из ваших уст я слышал, как вы оба наслаждались брачным ложем еще до венчания. – С этими словами де Уайлд начал медленно погружаться в ее шелковистую плоть.

– Да, я лгала! – в отчаянии выкрикнула Шана. – Но я лишь хотела досадить вам! Я никогда не спала с Барисом! Он только целовал меня! Клянусь прахом своего отца, он только целовал меня!