Непокорное сердце - [52]
— Но как же теперь Стеф? — вернулась я к больной теме. Готтон покачал головой.
— Я не могу ничем ей помочь, Стейси. Даже я не властен что-либо изменить.
— Почему она не может отказаться от…от долга?
— Вероятно, потому что дала нерушимую клятву.
— Ах, ну да…
Ох, уж эти клятвы. Кто их только придумал? Сколько жизней искалечили эти клятвы на крови. Я бы и вовсе причислила их к черной магии и под страхом казни запретила практиковать! Пожалуй, я все же займусь этим вопросом, когда…когда стану королевой.
— Если Ее Величество не владеет магией, то и кольцо заколдовать не могла, — задумчиво пробормотала я. — Выходит, что это сделала не она. Тогда кто же?
Повисла пауза. Готтон, стоявший ко мне спиной, резко развернулся.
— Это сделал я.
Я посмотрела на него с недоумением и странным изумлением, будто видела его впервые. Нет, я, конечно, знала, что он способен на подлости, но не думала, что он настолько изобретателен. Да и после нашего с ним откровенного разговора, я пересмотрела свое отношение к нему. Как видно зря.
— Ты?
Он кивнул.
— Только прошу, не спеши изрыгать на меня всю свою ярость и ненависть.
— Но я…я, действительно, тебя ненавижу, — сдавленно произнесла я. — Ты трус и подлец. Ты думаешь только о себе и своем самолюбии, тебе плевать даже на собственного брата!
Готтон покачал головой.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, Стейси. А впрочем…можешь ненавидеть меня сколько угодно, мне это не ново, — сказав это, он вышел, хлопнув дверью.
В госпитале я пробыла еще три дня, после чего вернулась обратно в Замок. Никто из королевского семейства не возражал против этого. Кажется, им было вообще все равно. Впрочем, я была только рада их безразличию к моей персоне — во всяком случае, никто не жужжит о моих манерах и не строит кислую мину при моем появлении. Вот только одно меня беспокоило — отсутствие внимания к недавним нападениям. Будто их и не было вовсе. Даже Роза ни словом не обмолвилась о том, что с нами произошло, она вообще старалась избегать разговоров о том дне. Как приказали молчать. Вот только кто? Кому выгодно умалчивать о случившемся? Даже Вайз как воды в рот набрал, на мои вопросы отвечал уклончиво, а сегодня утром, вызвав меня в свой кабинет, велел не поднимать шум.
— Мы не знаем, кто стоит за всеми этими нападениями, Стейси, — как всегда тихо и спокойно произнес он. — А потому не стоит на каждом шагу трезвонить об этом. Ты же не хочешь огульно обвинить кого-нибудь?
— Я никого не обвиняю. Я только лишь хочу выяснить, кто пытается меня прихлопнуть, — не скрывая раздражения, возразила я ему.
На этом наш утренний разговор с ректором закончился — я не добилась ни малейшего зерна правды, зато мои сомнения касательно честности и благосклонности ко мне профессора только усилились.
Чувствуя себя как никогда гадко, я отправилась на первый в этом учебном году урок — урок магической самообороны. И, как это было в прошлом году, опоздала в свой первый день занятий.
Я почти бежала по зеленой, тщательно выстриженной траве, заслоняя рукой глаза от слепящего солнца.
— Нет смысла так торопиться, госпожа Блейн. Вы уже опоздали, — донесся до меня мужской голос. От неожиданности, я встала, как вкопанная — там, где меня застало насмешливое замечание. Убрав руку, я, наконец, смогла разглядеть обладателя восхитительного баритона: он был молод, хотя и выглядел взрослым — лет на тридцать по не-маговским меркам.
— Простите, — виновато пролепетала я. — Меня задержал профессор Вайз.
— О, да, мы прекрасно понимаем, что у Светлейших особ слишком много дел, чтобы приходить на занятия вовремя, — с холодным сарказмом отозвался мужчина. И почему он мне так напоминает Дарна? Только в отличие о ненавистного мне декана (называть его своим отцом я категорически отказываюсь), он был очень привлекателен: высокий, атлетического телосложения (интересно, как же он качается, если здесь не принято посещать тренажерные залы?), с длинными — чуть ниже плеч, темно-каштановыми прямыми волосами. Цвет его глаз было сложно определить — в лучах солнца они казались почти желтыми, но наверняка их можно считать золотисто-карими. Он ленивым, фальшиво-почтительным жестом указал на стоявших в стороне Кристиана, Мелитту и Розу. — Прошу в строй.
Не сказав ни слова, я повиновалась.
— Ты-то что здесь делаешь? — шепнула я Мелитте, зная, что подруга не должна посещать этот урок, так как магическая самооборона относится к дополнительным урокам и предназначена лишь для меня и моего близкого окружения — то есть, тех, кто может пострадать в случае, если…ну, если меня снова попытаются убить. Или же совершить диверсию. В общем, я должна уметь постоять за себя, а приближенные ко мне — защитить меня в случае необходимости. По мне — лучше и надежнее приставить ко мне охрану. Сложно представить сражающуюся с врагами Мелитту, которая и палочку-то в руке никогда не держала, не говоря уже, скажем, о шпаге или магическом файерболе. Ну, фиговый из нее воин и защитник. Ну, а Роза? Да она лишь обрадуется возможности поглазеть, как меня будут рвать на куски! Ну, ладно, не будут — смерть от проклятия наступает быстро. Это, конечно, если меня не захотят, скажем, обезглавить или отравить…отравить, как Его Величество, Готтона Брука Старшего.
Шестнадцатилетняя Нина и подумать не могла, что ей выпадет нелегкое испытание — спасти друзей от магического клана, практикующего жертвоприношения. Пытаясь найти спасение, девушка с головой окунается в мир магии и сверхъестественных созданий. Каково же ее удивление, когда она узнает, что помимо людей в нашем мире живут призраки, маги, а так же вампиры и даже гибриды! Чем обернется для девушки знакомство с Призраком и дружба с Охотником? Удастся ли ей спасти жизни друзей и сохранить свое сердце?
Привычная жизнь восемнадцатилетней Анастасии заканчивается в тот самый день, когда неизвестные люди убивают ее молодого человека. Девушка уверена, что та же участь постигнет и ее, как неожиданно оказывается спасенной загадочным незнакомцем, являющимся не абы кем, а ректором Академии Врачевания и самым настоящим магом! Мужчина открывает Ане, что и она сама настоящая чародейка и, кроме того — наследница древнейшего магического рода, представители которого и охотятся за ней. Девушке не остается ничего другого, как принять приглашение профессора поступить в Волшебную Академию.
Анастасия в переводе с греческого означает «Воскресшая», что очень символично для героини рассказа. После тяжелой аварии она переживает клиническую смерть, и, вернувшись к жизни, понимает, для чего она здесь, на земле. Она открывает для себя смысл своей жизни, что давно был потерян для нее. Ей предстоит нелегкая борьба со смертельной болезнью, но она справится, потому что теперь у нее есть Надежда…
Жизнь Никитина Сергея нельзя назвать легкой — сначала трагедия, после которой парень остается прикованным к инвалидной коляске, а затем и вовсе юноша узнает, что любимые родители усыновили его, когда он был еще младенцем. Да еще и эта Анька — плод измены и предательства отца. Это же надо было додуматься — привести девчонку в дом! И как теперь Сергей должен относиться к ней, когда он знает, что она ему и вовсе не сестра? Сам же Сергей давно для себя решил, что никогда не полюбит Аню, и после смерти родителей навсегда вычеркивает ее из своей жизни.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)