Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - [69]

Он мог понять людей из рабочего класса, которые хотели большего. В конце концов, все хотят большего. Но он был разочарован отсутствием лояльности с их стороны. Он знал их всех поименно. Он выдавал им автокредиты, закладные и студенческие ссуды на максимально выгодных условиях – и теперь они плюют ему в лицо. Каждый раз, когда им что-то было нужно, он готов был помочь в любую секунду. Он делал для них все – и вот так-то ему отплатили?

Представители профсоюза встретились с Зигги и его командой для обсуждения условий. «Когда дело дошло до переговоров, – вспоминал Маккарти, – мистер Вильциг пришел в невероятное возбуждение. Это был один из самых быстрых умов, которых я только знал. Союз требовал повышения зарплаты на двадцать долларов в неделю каждому члену профсоюза, но мистер Вильциг намного опередил всех. Он уже успел подсчитать, во сколько обойдется банку каждый дополнительный доллар в плане зарплат и бонусов, и его вычисления были точны до последнего цента. Уверен, что дух противоречия только вдохновил его. Он жил ради этого».

Забастовка продлилась три недели. В итоге бастующие поняли, что руководство не сдастся, и соглашение было достигнуто. Зигги мог простить работникам желание получать больше, но их измена очень его разочаровала. Нужно было отдохнуть – уйти в редкий, но очень необходимый сейчас отпуск.

19 «Миллионы на кону!»

В голодные годы, когда Зигги был еще коммивояжером, он вывозил семью на каникулы в Асбери-Парк или Атлантик-Сити. Всего за пригоршню четвертаков его дети могли поиграть в скибол[86] и пинбол и купить столько горячих крендельков и соленых тянучек, сколько могли поглотить их растущие организмы. Когда его личные доходы выросли, он стал возить Наоми с детьми в отель Kutsher’s Country Club and Resort Hotel в городке Монтичелло в горах Катскилл.

«В Kutsher’s мы каждое воскресенье играли в карты, – рассказывал Арни Янг, владевший крупной компанией промышленных инструментов и знавший Зигги с 1960-х годов. – Игра начиналась сразу после завтрака и растягивалась на несколько часов. Будь то семикарточный покер или десятикарточный джин рамми, он играл так, как будто от игры зависела вся его жизнь. Карты приводили его в такое возбуждение, что у него начинала набухать вена на лбу. Это меня беспокоило, и однажды я заговорил с ним по этому поводу, но он в ответ просто заорал: “Ты не понимаешь! Смысл не в четырех долларах!” Дело было не в деньгах, а в стремлении к победе. Потеряв все в лагерях, он стремился к победе в каждой схватке».

Зигги нравилось в Kutsher’s. Ему нравилось сидеть у бассейна и вообще находиться среди других евреев на отдыхе, причем он мог не только расслабиться, но также завести новые знакомства и найти новых клиентов для банка. Он был богат и мог отправиться с семьей на любой курорт в регионе, но почти всегда выбирал Kutsher’s. Grossinger’s в пятнадцати милях к северу предназначался скорее для более религиозного населения. Concord – монструозный отель на 1200 акрах земли [примерно 485 га] с собственной взлетной полосой и почтовым отделением – чаще выбирали более ассимилированные евреи. Зигги же предпочитал Kutsher’s по нескольким причинам. Kutsher’s был семейным отелем и предлагал большое количество спортивных и иных развлечений для детей. Там часто бывали знаменитости из мира шоу-бизнеса: многие начинали свой путь именно в Kutsher’s. В выходные там можно было встретить, к примеру, Вуди Аллена, или Джерри Сайнфелда[87], или же великих музыкантов прошлого – Дюка Эллингтона, Луи Армстронга или Дина Мартина[88]. Еще одним доводом в пользу Kutsher’s было то, что владелец отеля Милтон Катшер обходился с Зигги по-королевски, предоставляя ему специальные ВИП-столики в ресторане и ночном клубе и устраивая для него два личных телефона – в комнате для игры в карты и в бассейне; такой привилегии не удостаивался ни один гость.

«Соединяйте меня сразу же», – приказал Зигги портье.

«Но, мистер Вильциг, – возразил ничего не подозревавший сотрудник, – у нас есть инструкция – никаких звонков…»

«Милтон Катшер разрешил, – поправил его Зигги. – Соединяйте меня сразу же! НА КОНУ СТОЯТ МИЛЛИОНЫ!»

И его стали соединять.

«Продавайте краткосрочные казначейские векселя на пятьдесят миллионов! – кричал он в трубку. – Купите долгосрочные казначейские векселя на сотню миллионов!» Все это время он либо продолжал играть в карты, либо собирал вокруг своего лежака у бассейна толпу завороженных отдыхающих.

«Что это за парень у бассейна с собственным телефоном?» – удивлялись они.

Когда толпа начала расти, Зигги повесил трубку, переключился на собравшихся – и рассказы потекли рекой. Он развлекал отдыхающих историями из жизни довоенной Германии и воспоминаниями о Холокосте. Пять слушателей превратились в десять, затем собралось уже человек двадцать в купальных костюмах и шлепанцах. Все они были словно загипнотизированы энергичным бизнес-магнатом и его темпераментной речью. Kutsher’s был для Зигги не столько местом отдыха, сколько дополнительным офисом и театром одного актера в горах Катскилл.

«Мои дети называли Зигги Человеком-Червяком, – рассказывал Ленни Боксер, известный агент по недвижимости с Манхэттена, тоже часто останавливавшийся в Kutsher’s. – Он спускался к озеру и закидывал удочку. Потом он вытаскивал рыбу, закидывал рыбу обратно – все еще на крючке – и ждал, пока мимо не пройдет какой-нибудь маленький мальчик с отцом. Потом он говорил: “Ну, джентльмен, ты когда-нибудь ловил рыбу?” – и вручал мальчику удочку. Он указывал на озеро и говорил: “Смотри на этот красно-белый поплавок. Когда шарик начнет двигаться, это значит, что рыба клюет. Если шарик пойдет ко дну – рыба уже на крючке. Тогда у тебя отличные шансы ее поймать”. Через минуту поплавок начинал тонуть, и Зигги кричал: “Смотри! Что-то есть! Тяни! Тяни!” Из воды выпрыгивал килограммовый окунь – и мальчик безумно радовался: “Смотри, папа! У меня получилось! Получилось! Я поймал рыбу!” Это очень радовало ребенка».