Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - [55]
«Был?» – сказал Зигги и снова закатал рукав, обнажив вытатуированный на руке лагерный номер. Затем он припомнил несколько историй из своего лагерного прошлого.
Большинство других дельцов стремились расположить к себе постоянных клиентов, прощупывая возможное родство: «О, ваши родители тоже переехали из Италии?» У Зигги же почти не осталось родственников еще до переезда в Америку, так что он ломал лед, выдумывая безумные спортивные истории – что угодно, чтобы установить шутливые, дружеские отношения, а затем резко ознакомить клиентов с теми ужасами, что он сам испытал в лагере.
Когда Айвен был еще маленьким, он заметил татуировку на руке отца.
«Что это?» – спросил мальчик.
«Это мой телефонный номер, – ответил Зигги. – У меня очень плохая память, так что я решил его вытатуировать, чтобы запомнить». Так он защищал сына от ужасной правды: в конце концов, зачем отец стал бы лгать ребенку?
То же желание Зигги защитить детей от суровой реальности Холокоста проявилось и в другом случае. Айвен вспомнил, как в школе его одноклассники хвастались подвигами отцов во время Второй мировой войны.
«Мой отец был ефрейтором в армии», – сказал один мальчик.
«А мой отец был рядовым авиации первого класса», – сказал второй.
«Да? – сказал третий. – А мой папа был капралом на флоте».
«Айвен, – спросил один из мальчиков, – а твой отец чем занимался на войне? В каком роде войск он служил?»
«Я не знаю, – сознался Айвен. – Надо его спросить».
Услышав вопрос сына, Зигги призадумался. Конечно, не следовало вынуждать сына рассказывать невинным детям правду о тех годах, что отец провел в концлагерях. И он сказал Айвену: «Когда завтра пойдешь в школу, расскажи им, что твой отец был лейтенантом французского флота». Выдумка ничем не уступала в смелости остальным его вымыслам и вызвала зависть одноклассников Айвена: звание лейтенанта было выше, чем звания их отцов.
Небылицы Зигги всегда преподносились с той же уверенностью, с которой Зигги брался за все подряд. Это подтвердилось однажды, когда Айвен решил сыграть с отцом в гольф. Собственно, никто из них ничего о гольфе не знал. Большинство других американских банкиров играли в гольф и были членами по меньшей мере одного загородного клуба. В таких клубах скреплялось большинство сделок с серьезными клиентами, но Зигги от членства отказывался. Зачем тратить целый день на закрытие одной сделки на поле для гольфа, если за то же время в офисе он сможет закрыть десяток сделок? Кроме того, загородные клубы в Нью-Джерси не подавали кошерную еду, а по субботам он не водил машину, так что и смысла вступать не было. Впрочем, в клубе Kutsher’s Hotel and Country Club под Нью-Йорком было и кошерное меню, и поле для гольфа.
«Однажды, когда мы отдыхали там, – вспоминал Айвен, – я спросил отца, не попробует ли он сыграть со мной в гольф, и он согласился со словами: “Да что тут сложного? Берешь клюшку и бьешь по мячу”».
Отец и сын переоделись в шорты и кроссовки, взяли напрокат клюшки и пошли к ближайшей метке для мяча. Там они нашли два набора мячей: два больших красных мяча на расстоянии примерно восемь футов друг от друга, между которыми находилась метка для мяча, а примерно через двадцать футов – два уложенных таким же образом больших синих мяча. Никаких пояснительных табличек не было, но Зигги и Айвен решили, что красные мячи – это маркеры для начинающих, ведь они на двадцать футов ближе к метке, а синие – для профессиональных гольфистов. Поскольку они были новичками, то решили стартовать с красных отметок. На самом деле красные мячи были отметками для женщин, а синие – для мужчин, так что они ошиблись с самого начала.
На поле в отдалении они увидели флажок над лункой. Кроме того, можно было различить фигурки других гольфистов рядом с лункой, которые уже заканчивали свой подход.
Зигги и Айвен были убеждены, что новички никогда не смогут так сильно ударить по мячу, чтобы он улетел настолько далеко, и решили немного потренироваться, быстро нанося удары один за другим, как они несколько раз уже делали на тренировочной площадке.
Ррраз! И Зигги отправил мяч на грин.
Ррраз! И Айвен сделал то же самое. Отец и сын нанесли еще по нескольку ударов; мячи полетели к лунке.
Сначала гольфисты у лунки не поверили своим глазам. Затем они стали прыгать и размахивать руками. Зигги и Айвен помахали им в ответ на то, что считали знаком дружеского приветствия со стороны других гольфистов, после чего снова принялись отправлять мячи к лунке. Крики стали еще громче. Зигги и Айвен начали вслушиваться и наконец различили слова: «Идиоты! Вы что, полоумные? Хватит! Свалите уже с поля!»
Кто же знал, что нужно сначала подождать, пока другие игроки закончат с лункой, и уже затем наносить удар? Вызвав такой переполох, отец и сын решили, что с них хватит, и ушли обедать. Так закончился эксперимент семейства Вильциг с гольфом.
Зигги вообще часто изображал из себя эксперта в областях, о которых не имел ни малейшего представления.
«Если он видел кого-то верхом на лошади, – вспоминал Айвен, – то начинал кричать: “Сиди прямо! Держи вожжи крепко! Ослабь их, переходя на галоп!” А ведь отец никогда в жизни не садился на лошадь, но он был так убедителен, что всадник обычно благодарил его, на что отец отвечал: “Без проблем. Когда-нибудь я выучу тебя держаться в седле,
В настоящее время не существует духовной биографии Джорджа Харрисона. В ряде книг лишь упоминается то, что он учился у Рави Шанкара, совершал паломничество в Индию и повторял мантры. Но ни одна из многочисленных биографий не исследует учителей, учения и практики, которые формировали его внутренний рост. В книге приводятся никогда ранее не публиковавшиеся воспоминания и беседы, и это позволяет читателям ощутить, что значило для одного из обожаемых кумиров поп-музыки пройти путь к вечному царству духа. Поэтому книга Джошуа Грина, историка и документалиста, человека, который был лично знаком с Джорджем Харрисоном, по масштабу, глубине и детальности исследования жизни великого Битла не имеет себе равных. Книга предназначена для широкого круга читателей, как для поклонников Битлов всех возрастов, так и для практикующих йогу, исследователей-культурологов, а также для всех, кто находится в духовном поиске. «Мне очень нравится эта книга, прежде всего за правдивое и чуткое описание духовной жизни моего брата.
Брошюра рассказывает о творческой деятельности и нелегком жизненном пути первого российского кинопредпринимателя Александра Алексеевича Ханжонкова. Его имя можно поставить в ряд с именами выдающихся русских предпринимателей Третьякова, Морозова, Мамонтова, деятельность которых никогда не сводилась исключительно к получению прибыли – они ставили перед собой и решали задачи, сопряженные с интересами своего Отечества, народа и культуры. Его вклад в развитие российской кинематографии грандиозен, хотя в полной мере и недооценен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Храм Богов» — это откровения общественного деятеля Павла Пашкова о нелегкой борьбе за леса России. Миллионы гектар девственной тайги сдают в аренду Китаю под уничтожение на 49 лет, а тех, кто пытается противостоять этому, запугивают или убивают. От границы с Финляндией до побережья Тихого океана — идет уничтожение лесов. Природа стала лишь объектом заработка очень больших денег. Мы стоим на последнем рубеже: пора отстоять нашу землю.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.