Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - [53]

«Он по-особенному относился к выжившим в Холокосте – не так, как к остальным, – говорил Фил Купперман, один из ближайших бизнес-консультантов Зигги. – Время шло, эти люди становились все более успешны, они брали у Зигги все большие и большие ссуды, что способствовало и его собственному успеху».

Еврейские миллиардеры, родившиеся уже в Америке, в том числе Саймоны и Лефраки, тоже вели с ним дела и сдавали ему в аренду площади для открытия филиалов TCNJ в собственных торговых центрах. Кроме того, с ним охотно сотрудничали мелкие бизнесмены всех религий и национальностей, и, если они оставались верны банку и вели все дела именно с ним, Зигги относился к ним так же, как к родной семье. Если TCNJ открывал новый филиал, для чего нужно было восемь столов и двадцать стульев, заказ доставался мебельной компании из числа клиентов Зигги. Если клиент Зигги попадал в ДТП, Зигги отправлял его в мастерскую, принадлежавшую еще кому-то из его клиентов. Если владельцу бизнеса требовались товары для офиса, Зигги рекомендовал поставщика, имевшего счет в TCNJ. Он модернизировал финансовые дела своих клиентов, снабжал их нужными знакомствами, позволявшими расширять сеть деловых контактов, подбрасывал им новые заказы и делал все возможное, чтобы быть полезным, – ради того, чтобы все банковские услуги им оказывал только он. Единственным основанием для его благодеяний была нерассуждающая, непреклонная, полная лояльность клиента. Если он начинал подозревать, что у клиента есть счет, сколь угодно маленький, в другом банке, то разделывался с этим личным оскорблением самым впечатляющим образом.

«Покажите, пожалуйста, свой кошелек», – сказал как-то раз Зигги клиенту, пришедшему в конференц-зал обсудить условия очередного кредита.

«Зачем вам мой кошелек?» – спросил тот.

«Неважно. Просто дайте посмотреть».

Клиент протянул свой кошелек. Зигги открыл его и достал кредитные и банковские карточки. Он отделил карточки других банков, взял пару ножниц с ближайшего стола, разрезал карточки пополам и бросил ошметки на стол.

«Вы с ума сошли? – закричал клиент. – Поверить не могу, что вы так поступили!»

«Нет, – ответил Зигги, – это вы с ума сошли – открыть банковский счет в другом месте!» И он начал приводить такие убедительные аргументы, что не было сомнений в том, кто тут прав. Клиент замялся и замямлил, изыскивая слабые оправдания тому, как эти карточки вообще оказались в его кошельке.

«Я… я забыл о них, – сказал он. – У нас с женой был там старый счет, когда мы только поженились. Я не веду с ними особых дел. Это просто для удобства – мы по дороге на работу проходим мимо их банкомата…»

«Мне плевать! – закричал Зигги. – Через двадцать четыре часа я пришлю вам кредитную и дебетовую карту нашего банка. Вы мне солгали! Вы говорили, что все ваши деньги в моем банке! Откуда у вас эти карточки?! Выведите деньги оттуда! Немедленно!»

«Хорошо, хорошо, – промямлил клиент, – но у меня вопрос. Два дня назад по телефону вы предложили мне более низкую процентную ставку по кредиту, чем в моем нынешнем банке. Разве не нужно получить одобрение в вашем кредитном отделе?»

«Я и есть кредитный отдел! – взорвался Зигги. – Если вы получите условия хоть на цент хуже, чем я обещал, вы можете послать меня ко всем чертям и оставить свои счета там, где они есть. Так что, по рукам?»

«Да, – кивнул клиент. – Я вам верю».

«Отлично! – сказал Зигги, кивая и улыбаясь. – А теперь убирайтесь отсюда побыстрее, пока я не передумал».

«Хорошо, но не забудьте, – добавил клиент, – что касается закладной, вы обещали отказаться от регистрационных и операционных пошлин, так ведь?»

Зигги вскипел: «Да, я так и сказал. Читайте по губам. Я – отказываюсь – от – пошлин».

«Но откуда сотрудник кредитного отдела узнает, что вы согласились отказаться от пошлин?»

К этому моменту Зигги уже начал стучать ногой по паркету. «Я напишу это на бумаге», – ответил он, скрывая негодование.

«А помните ли вы, – осторожно спросил клиент, – что мы договорились о том, что и мой шурин получит те же условия?»

Зигги посмотрел на клиента немигающим взором. «Вы знаете, – сказал он, слегка приподнимаясь в кресле, – есть люди, которые завидуют моему успеху. Есть и те, кому я не нравлюсь из-за своей религии. Но вы не найдете ни единого человека в мире, который обвинил бы Зигги в том, что он не держит слова. Я хозяин своему слову».

Тут сонная артерия на шее Зигги начала яростно пульсировать, а лицо опасно побагровело. Он приблизился к клиенту на шаг и заговорил спокойным, сдержанным тоном: «Когда вы просите меня о чем-нибудь и я подаю вам руку – мы договорились, – сказал он. – Я никогда не скажу: “Ой, я вас неправильно понял” или: “Ой, я не понял, что вы сказали”. Понимаете, – сказал он, подходя вплотную к клиенту, – я, может, и говорю с акцентом, – и тут последовала реплика, обладающая скоростью и силой пушечного ядра, – НО НЕ СЛУШАЮ С АКЦЕНТОМ!»

14 Вот это атлет!

Зигги был не только первоклассным горлопаном, но и великолепным рассказчиком, шутником и просто обаятельным человеком.

Вот пример: из жилетного кармана его костюма-тройки в тонкую полоску всегда свисала цепочка золотых часов. На цепочке висел искусно выполненный золотой брелок в виде ключа, и Зигги сознательно приоткрывал карман, не застегивая пиджак. Этот блестящий брелок привлекал всеобщее внимание, как сверкающий крючок, пляшущий перед глазами любопытной рыбы.