Непогребенный - [5]
– Дорогой Остин, ты прекрасно выглядишь.
– Расцвел, когда тебя увидел. Входи, дружище.
Он поднял мой саквояж и театрально согнулся под его тяжестью. Я попытался выхватить саквояж, но не успел; на мгновение мы вновь обратились в шаловливых студентов.
– Что там такое? Книги, наверное?
– И рождественские подарки для детей моей племянницы. Есть, правда, и для тебя подарочек.
– Ух ты, здорово! Обожаю подарки, – на ходу бросил Остин через плечо. У двери он посторонился и жестом пригласил меня войти первым.
Я оглядел фасад:
– Какой красивый старый дом.
Не успев это выговорить, я понял, что дом не столько красивый, сколько своеобразный. Он был узкий, вытянутый в высоту, со створчатыми окнами и дверьми, расположение которых столь разительно отклонялось от линейного как по вертикали, так и по горизонтали, что он казался пьяным, ведомым под руку двумя приятелями – соседними, более крупными домами.
– Это служебное жилье. Расценивается как преимущество, но иной раз я думаю, пусть бы мне приплатили за то, что я здесь живу. Лучшие дома – на Нижней площади.
Тем временем кебмен завершил свой затруднительный маневр и грохотание кеба затихло вдали. За порогом мне пришлось спуститься на две ступени: уровень мощенного булыжником двора за века вырос. В тесном темном холле я первым делом обнаружил лестницу – дом сплошь состоял из лестниц, поскольку был построен на старинный манер, и на каждом этаже располагалось всего по две комнаты. Когда я снял пальто и шляпу, Остин отвел меня в приемную. Задняя комнатка, как я разглядел, служила кухней. В гостиной (Остин называл ее столовой – и, судя по накрытому на двоих столу, он и правда здесь питался), несмотря на недавно разведенный огонь, было зябко. При свете газовой лампы я смог наконец хорошо разглядеть Остина. Нос его явственно покраснел по сравнению с прежними временами, а кожа, хотя оставалась бледной как полотно, огрубела и покрылась морщинами. Худобы и стройности он не утратил. (Боюсь, обо мне этого сказать нельзя.) Странно, но он как будто сделался выше. Заметив мой изучающий взгляд, он улыбнулся, и я тоже ответил ему улыбкой. Затем он отвернулся и принялся наводить порядок, словно мой приезд застал его врасплох.
Он все время расспрашивал меня о поездке, а я задавал вопросы о доме, его расположении и удобствах. Я сидел за столом на одном из двух имевшихся там старых стульев. Мебель была обшарпанная и ломаная, обивка лоснилась. Старинные панели за два века успели почернеть от свечной копоти, дощатый пол прикрывал один лишь поношенный турецкий ковер. Глупо, но мое сердце забилось чаще. Обстановка была убогая, почти что нищенская. Мне вспомнились моя удобная квартира и университетские слуги, которые поддерживали там идеальный порядок.
Остин взял с пристенного столика графин и налил мне стакан мадеры. Принимая у него вино, я внезапно ощутил запах этого дома – густой, тяжелый, сокровенный. Я с усилием втянул носом воздух. Прикрыл глаза и стал думать о том, что совсем рядом находится собор, где под каменными плитами гниют кости и плоть; задал себе вопрос, что может скрываться под домом, расположенным в тени этого громадного здания. Запах был сладкий, грубый, и я вообразил себе тяжесть разлагающегося трупа, его липкие объятия; внезапно пришло ощущение, что еще немного – и мне сделается плохо. Я сумел глотнуть немного вина, отвлечься от этих мыслей, и все встало на свои места. Подняв глаза, я встретил любопытный взгляд Остина и изобразил улыбку; затем мы выпили за здоровье друг друга и за встречу.
О чем нам было говорить после столь долгой разлуки? Казалось глупым затевать банальную светскую болтовню о погоде, поездке, соседстве дома с собором и вытекающих из этого преимуществах и неудобствах. Тем не менее так мы и поступили. Все это время я не сводил с Остина глаз, поражаясь тому, как изменили его годы. И почти не сомневался, что у него в голове бродят те же мысли. Вернемся ли мы к мальчишескому тону общения, который так нравился нам когда-то? Или, что было бы гораздо лучше, выработаем новый, более зрелый? Не предстоит ли нам то и дело сбиваться на старый, теперь уже неуместный тон и вспоминать затем, как мало общего осталось у нас сегодня?
– Как я рад тебя видеть, – произнес я, когда беседа ненадолго прервалась.
Его губы дрогнули, и, не переставая улыбаться, он отпил из стакана.
Я почувствовал, что отвечаю идиотской улыбкой. Только чтобы не молчать, я ляпнул: « Сколько же лет минуло с нашей последней встречи?» Не успев закончить, я уже пожалел о сказанном. Странное дело: решишь не затрагивать в разговоре определенную тему – и она тут же просится тебе на язык.
Словно бы ничего не вспомнив при этих словах, он отставил стакан и принялся считать по пальцам.
– Двадцать лет.
– Больше. Двадцать два. Почти двадцать два. Он с улыбкой покачал головой.
Я не собирался затрагивать этот предмет вообще, но раз уж о нем зашла речь, мне захотелось выяснить все точно и этим ограничиться.
– Ты провожал меня на вокзале в Грейт-Ярмуте. Провожал. Такое у меня сохранилось последнее воспоминание: ты стоишь на платформе, и поезд трогается.
Впервые на русском - самый парадоксальный из современных английских бестселлеров, масштабная постмодернистская стилизация под викторианский роман, великолепный дебют звезды "нового шотландского возрождения" Чарльза Паллисера, уже известного отечественному читателю романом "Непогребенный".С раннего детства Джон Хаффам вынужден ломать голову, что за неведомая зловещая сила преследует его с матерью, угрожая самой их жизни. Ответ скрывается в документе, спровоцировавшем алчность, ненависть, убийство и безумие, в документе, определившем судьбы нескольких поколений пяти семейств и задавшем течение жизни Джона.
У Ричарда Шенстоуна в его семнадцать лет хватает грязных тайн. Нерадивый студент, отчисленный из колледжа за огромные долги и пристрастие к опиуму, он возвращается домой, думая лишь о том, как скрыть свои прегрешения от семьи. Но домашним, похоже, не до его секретов: маленький, тихий на вид городок и без него переполнен тайнами, интригами и сплетнями. Юноша поневоле оказывается втянут в драму, развернувшуюся вокруг его семьи. Кто рассылает горожанам анонимные письма с грязными проклятиями и обвинениями? Почему одно имя его покойного отца заставляет лица соседей кривиться? Что скрывают мать и сестра и почему так стараются отправить его восвояси? В поисках правды Ричард шаг за шагом спускается все глубже во мрак преступной тайны…
С раннего детства Джон Хаффам вынужден ломать голову, что за неведомая зловещая сила преследует его с матерью, угрожая самой их жизни. Ответ скрывается в документе, спровоцировавшем алчность, ненависть, убийство и безумие, в документе, определившем судьбы нескольких поколений пяти семейств и задавшем течение жизни Джона. Течение, повинующееся таинственному символу пяти — квинканксу.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Маленький провинциальный городок сотрясает череда страшных и загадочных смертей. Люди разных возрастов и социального положения умирают с гримасами ужаса на лицах. Чудом спасшиеся сходят с ума. Что это? Козни дьявола или дело рук человеческих? Ротмистр Шванин выведет злодеев на чистую воду.
При дворе герцога Урбинского отравлена борзая. Охрана и фавориты правителя насторожены, но дальнейшие драматические события, хоть и не несут угрозы герцогу, и вовсе ужасают… Убийца неуловим и безжалостен.Читайте новый захватывающий исторический детектив от признанного мастера жанра Ольги Михайловой.
Сюжет и действующие лица пьесы — это во многом свободное художественное осмысление фактов и имен, рожденное объективной исторической Правдой.Спектаклем «Исполнитель» в 1988 году открылся театр «Детектив». Нам с моим соавтором Владимиром Валуцким «компетентные органы» дали возможность ознакомиться с «Делом Берии». Госархив предоставил уникальные фотоматериалы. Знание жизненной правды недавней истории позволило авторам чувствовать себя творчески свободными в стремлении к образной правде искусства. Думается, что исполнение Сергеем Шакуровым роли Берии — одна из вершин в творчестве этого выдающегося артиста.Тамара Семина, которая известна и любима как киноактриса, блеснула театральным мастерством.
Эта история началась вчера или же ведет свой отсчет от сотворения мира. Она стара, как сам мир, и актуальна, как самые свежие биржевые новости. Все потому, что борьба добра и зла, света и тьмы идет постоянно. Даже сейчас, когда ты читаешь эти строки, идет невидимое сражение. Полем этой битвы является не только вся земля, но и ты сам. Только от тебя зависит, на чьей стороне будешь ты. Преуспевающий адвокат даже не мог и представить, что внезапное исчезновение его любимой повлечет за собой такие последствия. Он окажется в центре шахматной партии вселенского масштаба.
Это «педагогическая поэма». Им всего по 15–16 лет, ученикам Безансонской изуитской коллегии св. Франциска Ксавье. Это очаровательный Эмиль де Галлен, одареннейший Гастон Потье, сдержанный и умный Мишель Дюпон, впечатлительный и сердобольный Филипп дЭтранж, победитель всех коллегиальных турниров Дамьен де Моро. Их учитель вкладывал в них всю душу, ибо мера любви для Даниэля Дюрана есть «любовь без меры». И кто бы мог подумать, что его любовь подвигнет одного из них на… убийство? Кто из учеников, тех, кого Дюран учил Божьей любви, мог поднять руку на человека?
Глубоко под закованной в ледяной панцирь поверхностью Антарктиды обнаружен огромный подземный лабиринт. В одной из его пещер найдены остатки древнего поселения, возникшего около пяти миллионов лет назад, то есть еще до появления самых ранних предков человека. Кто же жил здесь в те давние времена? Команда ученых-антропологов должна спуститься к центру Земли, чтобы разгадать эту загадку и заодно выяснить происхождение найденной в подземном поселке статуэтки, вырезанной из цельного алмаза. Но темные туннели, пещеры и подземные реки скрывают не только эту тайну.
Сильное землетрясение в районе древней израильской крепости Масада обнажило неизвестное захоронение, сокрытое в недрах горы. На осмотр находки прибыли трое специалистов – сержант спецназа США Джордан Стоун, священник из Ватикана Рун Корца и археолог Эрин Грейнджер. Захоронение оказалось частью подземного храма с таинственным саркофагом. Сохранившиеся знаки свидетельствовали о том, что некогда здесь была спрятана священная книга. По легенде, Иисус Христос начертал ее собственной кровью, заключив в ней тайну своей божественности…
В джунглях Амазонии находят белого человека с отрезанным языком. Он умирает, успев передать миссионеру жетон с именем Джеральда Кларка, спецназовца армии США. Джеральд Кларк был агентом разведки и пропал в Бразилии четыре года назад вместе с экспедицией, организованной специалистом по тропическим растениям Карлом Рэндом. Какие тайны хранит в своих девственных лесах эта самая загадочная область земного шара? Где находился Кларк целых четыре года? И какая судьба постигла остальных членов экспедиции?
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.