Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - [210]
Силы армии, сражавшейся при Нови, Суворов определил в реляции в 38 тысяч человек[2112]. Из расчетов Д. А. Милютина получается 51 239 человек[2113]. Столь серьезное расхождение в количестве войск можно попытаться объяснить тем, что фельдмаршал мог приводить данные о корпусах Края, Багратиона, Милорадовича и Дерфельдена, то есть тех, с которыми атаки велись до перерыва в сражении. По строевой ведомости за июль от 20 августа, поданной Павлу I, русских всего 15 552 человека[2114], а корпус Края составил 18 945 человек[2115], Бельгарда – 8084[2116]. Всего это 42 581 человек. Расхождение с 38 тысячами из реляции от Нови составляет 4581 человек, однако из контекста реляции понятно, что цифра, приводимая полководцем, скорее эмпирическая. Расчеты же, приводимые Д. А. Милютиным, несомненно, основаны на архивных данных, и у нас нет оснований им не верить.
Почему Суворов так ошибся? Вероятно, потому, что войска Края и Бельгарда, Милорадовича и Багратиона, корпус Дерфельдена так или иначе находились постоянно у него «на глазах». Барон Мелас же прибыл на поле сражения в конце, действовал на фланге, и хотя его появление наконец-то переломило ход сражения, но для Рымникского поздний приход делал эти части как бы «отсутствующими».
Если придерживаться этой точки зрения, то расхождение в четыре с половиной тысячи при зрительной оценке количества войск не такая уж и большая погрешность. Не утверждая ничего категорически, признавая точность подсчетов Д. А. Милютина, я пытаюсь объяснить возможные причины расхождения в оценке численности войск.
Гораздо интереснее наблюдать, как изменилось тактическое решение битвы уже в ходе сражения. Спланировав в предписании Краю от 3 августа формальное подобие «косой» атаки левого фланга, Суворов надеялся ею сбросить армию французов на Нови и гнать ее на правый фланг в Серавале[2117]. Но уже в ходе сражения он убедился, что это невозможно: французская армия находилась на высотах, а не на равнине. Тогда он предпринимает целый ряд фронтальных атак центром, составленным из войск Милорадовича и Багратиона. Взять высоты перед Нови они не могут, но их повторяющиеся удары вынуждали Моро и Сен-Симона направлять сюда все новые и новые части. Французский центр и правый фланг, игравший поневоле с самого начала сражения роль резерва, постепенно истощаются. Суворов, как мы видели, вызывает в центр корпус Дерфельдена, и атаки возобновляются. Большая часть Итальянской армии прикована к своему центру, к высотам перед Нови. Именно в этот момент, приблизительно между 12 и 13 часами дня, в битве и были задействованы те самые 38 тысяч человек, указанных Суворовым, или же 42 581, согласно подсчетам Д. А. Милютина, ибо Край также возобновил атаки.
Сражение теперь разыгрывается как фронтальное, то есть фельдмаршал переформатировал распределение сил между центром (Багратион, Милорадович и Дерфельден – 15 552 человека) и левым крылом (Край и Бельгард – 26 900 человек). Естественно, что потери в убитых и раненых сократили численность обеих группировок, но их совокупность превышала первоначальную численность Итальянской армии, когда она на рассвете подверглась атаке частями Края. Практически наш герой своими непрерывными атаками не только приковал неприятельскую армию к позиции, но и лишил способности стратегического маневра на поле боя. Его фраза: «Неприятель маневрируя беспрестанно, то влево, то вправо, принуждал наши войска три раза переменять построение нашего фронта»[2118] – говорит о тактическом маневрировании французов и о том, что и русские с австрийцами в его руках оказались способны к быстрому парированию вражеских атак. Маневры Моро осуществлял уже не столько за счет резервов, сколько благодаря высочайшему профессионализму своих войск. Но эти маневры не достигали цели: русские не отступали, поэтому французская армия начала в этих отчаянных схватках «перемалываться», а это должно было привести рано или поздно к кризису боя и ее поражению.
Выше уже были описаны причины, по которым Моро не мог вывести армию из сражения во время перерыва. Это был еще один тактический успех Рымникского, в стратегическую удачу он должен был перерасти с подходом Меласа. Именно указание о движении на правый фланг французов, отданное генералу еще 3 августа[2119] и выполненное на следующий день (но без должной поспешности), изменило в третий раз решение битвы: теперь решающий удар свежими силами был нанесен на правом фланге противника, а не на левом, как предполагалось.
Таким образом, если профиль местности продиктовал Моро и Сен-Сиру тот образ действий, который в начале сражения оказался для них наиболее выгодным и сорвал замысел Суворова, то сам же фельдмаршал в ходе битвы, происходившей совершенно не по его замыслу, сумел использовать сложившиеся обстоятельства так, что постоянными атаками превратил сильную сторону неприятельской армии и ее позиции в слабость. А вызвав резервный корпус Меласа, сумел использовать его предуказанное направление движения в инструмент достижения победы. Моро же, сосредоточив все силы на отстаивании позиции перед Нови, сам лишил себя стратегического маневрирования, которое Суворов не выпускал из рук на протяжении всех 16 часов битвы. Хотя в каждую отдельную фазу стороннему наблюдателю могло казаться, что тактическое преимущество французских войск может привести их если не к победе, то к почетной ничьей. В конце концов гений и воля Суворова взяли верх над талантом и волей Моро. Так была выиграна битва при Нови.
