Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - [209]

«…вторая колонна подоспела к неприятелю, и тогда генерал … Дерфельден подкрепил Ферстера и князя Горчакова полками генерала-лейтенанта Швейковского, Ферстера и баталионом Дальгейма…»[2103]

Началась общая атака на русском левом фланге. Войска Ватрена, опрокинутые этим ударом, ушли с равнины на все те же высоты перед Нови. Тогда Дерфельден несколько раз посылал свои батальоны на приступ, склоны холмов и виноградники уже побурели от русской крови, как писал сам Суворов в реляции Францу II:

«…солдаты, как бы ослепленные огнем орудий, казалось не замечали преимуществ позиции неприятельской, они презирали неминуемую смерть и не было возможности удержать их…» [2104]

«Неприятель, маневрируя беспрестанно то влево, то вправо, принуждал наши войски три раза переменять построение нашего фронта…»[2105]

Было уже невозможно беспрестанно атаковать, время приблизилось к часу дня, солнце палило немилосердно, люди падали на землю без сил от жажды и жары. Фельдмаршал приказал приостановить атаки, дать войскам передышку. Французы поступили так же, ибо и они нуждались в передышке. Бой утих повсеместно, лишь изредка давала несколько выстрелов артиллерия, и снова все затихало.

Вполне возможно, что Моро следовало бы воспользоваться затишьем и начать отвод войск. Он не мог не заметить колонн против пика, тянувшихся от деревни Ривальти по левому и правому берегам реки Скривии к французскому правому флангу. С их приближением можно было ожидать последнего и решительного удара. Теперь уже не только во фронт, но и во фланг, что привело бы к опасности быть окруженным и отрезанным от кратчайшего пути отступления. Но, критикуя Моро, не надо забывать, что у него не было уже резервов, чтобы прикрыть отступление, на глазах неприятеля подобный маневр был крайне опасен. Кроме того, и французские войска были крайне истомлены и без отдыха не были способны на сложное движение, каковым являлся выход из генерального сражения. Потому понятно: главнокомандующий Итальянской армией надеялся, что верно служившие до сего часа высоты помогут французским полкам продержаться до наступления темноты даже при появлении у Суворова резервов. Мог он надеяться и на то, что войска Республики из чувства патриотизма и воинской чести будут стоять насмерть, пока темнота не прекратит сражение. А уж тогда под ее благодетельным покровом можно будет начать отход и уйти в Лигурийские Апеннины.

Между тем граф Рымникский еще до перерыва в сражении стал слать адъютантов к Меласу с приказом выступить из Ривальты к полю битвы и Розенбергу с приказом двинуться от Тортоны к Ривальте. Однако Мелас руководствовался предписанием нашего героя от 3 августа, то есть данным накануне сражения:

«Если счастие нам будет благоприятствовать, то неприятельская колонна, наступающая от Серавалле вдоль Скривии к Тортоне[2106], должна быть отрезана и отброшена на главную армию или на корпус, расположенный у Тортоны и Вигицолло[2107]; а потому прошу ваше превосходительство быть внимательным, забирать все, что будет обращено в бегство или рассеяно, и послать за ними команды в самые горы»[2108].

Потому австрийский генерал наступал, уже выделив часть войск на оба берега Скривии для сбора бегущих неприятелей. Каково должно было быть его удивление, когда он стал получать приказы Суворова переводить большую часть войск на правый берег и примыкать к русским на равнине. Это прямо противоречило тексту предписания, отданного накануне. Быстро перестраиваться 70-летний австрийский полководец не умел. Отсюда и последовало промедление, отмеченное русскими офицерами квартирмейстерской части, составлявшими план сражения при Нови, тогда же в 1799 г.:

«Медлительное движение генерала Меласа от Ривальто дель Скривье принудило российский корпус генерала от кавалерии Дерфельдена предпринимать сии отчаянные атаки»[2109].

Последнее замечание относится к атакам, ведшимся до приостановки сражения.

Однако надо отметить, что замедление в исполнении приказа фельдмаршала привело к тому, что сражение возобновилось лишь в четвертом часу дня. Бой закипел по всей линии фронта. Сначала французы держались стойко, но их левый фланг уже атаковали войска Края и Бельгарда, в центре – Дерфельдена, на правом фланге появился Мелас. Вот как описал сам Суворов эту фазу сражения:

«Тогда неприятель, собрав войски, усилил свой центр, который уже стенал от жестоких ударов Дерфельдена; подкрепление не пособило. Когда в центр войски его были собраны, то правый фланг его обессилился; и тогда генерал от кавалерии Мелас, воспользовавшись сим, взял путь свой на высоту горы от стороны Сераваля[2110] и, пришед во-время, поражал неприятеля в левый фланг с решительным успехом. Нападение от каждого и всех вообще началось с беспримерною решимостию и мужеством; неприятель был повсюду опрокинут; замешательство его в центре и на левом фланге было свыше всякого выражения; он выгнан был из выгоднейшей своей позиции, потерял свою артиллерию и обращен в бегство. С центром и левым его крылом сражавшиеся войски могли тогда с тем большею удобностию возобновлять и усугублять свое нападение. Все соединенные войски, равно и генерал-фельдцейхмейстер Край с своею колонною, гнали его, брали в плен, разили за восемь верст и далее от Нови. Таким образом продолжалось 16 часов сражение упорнейшее, кровопролитнейшее и в летописях мира, по выгодному положению неприятеля, единственное. Мрак ночи покрыл позор врагов, но слава победы, дарованная Всевышним оружию твоему, Великий Государь! озарится навеки лучезарным немерцаемым светом»