Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - [204]

Шрифт
Интервал

Петергоф. 13 июля 1799. Павел»[2067].

Портрет этот, судя по всему, фельдмаршал не получил, ибо на последнем прижизненном портрете Суворова, писанном в январе 1800 г. придворным живописцем курфюрста Саксонского И. Шмидтом, его не изображено. Но в «реестре тем бриллиантовым вещам, кои получил князь Аркадий Александрович по кончине родителя своего князя Александра Васильевича» он значится под № 11[2068]. Жаль, что он не украсил грудь нашего героя там же в Италии, ибо, судя по надписи на его обороте, любезно сообщенной в свое время автору одной из сотрудниц Эрмитажа, портрет носил характер оберега, а текст явно масонский. Он написан вкруговую по краю портрета: «Твоя се слава честь, чтоб оным увенчаться. Его с крестом, чтоб нес, и сим лишь утешаться». В центре круга крестообразно (слева направо и снизу вверх) написано греческое имя Иерофей, причем таким образом, что буква «о» является центром сложного креста, составленного из текстуальных строк, расположенных наподобие «розы ветров» и связанных текстуальным же квадратом, тоже составленным из половин строк. Сама эта конструкция вместе с вышеприведенной надписью представляет нечто напоминающее «колесо счастья», то есть полностью текст можно прочесть, лишь зрительно вращая его по часовой стрелке. Полностью эти строки при переложении в стихотворную строфу выглядят так:

«Твоя се слава честь, чтоб оным украшаться.
Его с крестом, чтоб нес, и сим лишь утешаться.
Крестом как Иерофей, Солнце свет сияет
Для нас все Иерофей счастье составляет,
На грудь твою взирая, мы крест целуем сей,
Дом язвы исцеляя. Гласим: ты нам Моисей,
Нас щедрой Бог рукой
Благословил с тобой».

К чести императора надо добавить, что, в отличие от своего австрийского собрата, в состоянии благодушия он был способен воздать должное и своим простым подданным. Вот написал он 11 июля под влиянием только что полученной о победе реляции:

«Граф Александр Васильевич, Маиор князь Гагарин приехал и Реляцию вашу привез. Поздравляю вас вашими же словами: Слава Богу, слава вам <…> Завтра молебен, а теперь занимаюсь приятно награждениями всем тем, коих вы рекомендовали; им же, как и солдатам, подобает всякая честь и похвала. Вам доброжелательный Павел

Петергоф

Июля 11 дня 1799 г…».[2069]

Если кто из монархов Европы был искренне в восторге от Суворова, так это Карл Эммануил II, король Сардинский. Материковую часть его королевства, Пьемонт, только что освободил от французов русский полководец. Радость его от возвращения своего королевства была столь велика, что он наградил полководца по-королевски:

«Божиею Милостию Мы, Карл Эммануил, Король Сардинский, Кипрский, Иерусалимский и проч., и проч. Слава войскам знаменитых Союзников Наших, Дворов Венского и Российского, которые глубокою мудростию соображений и храбростию своих непобедимых армий спасли наше Государство от вторжения опасного неприятеля!

В ознаменование Нашей признательности, в сохранение на вечное время в Пиемонтских летописях памяти толиких подвигов и во изъявление Нашего особенного удовольствия, Мы назначаем храброго фельдмаршала Александра Суворова главнокомандующим Наших армий с достоинством Генерал-Фельдмаршала. Но чтобы ознаменовать более Нашу любовь к нему, согласно мнению Совета Нашего, именованного Фельдмаршала и Главнокомандующего Российско-Австрийских войск и Нашего Генерал-фельдмарша-ла Александра Суворова-Рымникского, на коего возлагаем Мы ордена Наши, а равно на потомков мужеского поколения, жалуем Мы на вечное время, то есть из рода в род, титлом, степению и достоинством Принцев Наших братьев двоюродных и Грандов Нашего Государства с присвоенными им жалованьем, преимуществами, достоинствами и проч. <…>

Дано в Кальяри в 4/23 день июля/июня в лето от Рождества Христова 1799 и в 14 Нашего Царствования. Подписано: Карл Эммануил…» [2070]

Единственным, кто никак не желал награждать главного русского вождя и его героических сподвижников, был Франц II. Даже когда генерал Край в донесении о капитуляции Мантуи отмечал, что «не может достаточно выразить, сколь доволен службою Императорских Российских войск»[2071], венский цесарь не проронил ни слова благодарности. Тогда уже и император Павел I в благодарственном рескрипте Суворову по случаю сдачи первейшей крепости Европы написал:

«Хотя вы генерал-фельдцейхмейстера Края и рекомендуете, но я ему ничего не дал, потому что Римский Император трудно признает услуги и воздает за спасение своих земель учителю и предводителю Его войск…»[2072]

Ну что же, справедливо, но несколько мелочно, ведь генерал Край был хорошим воином. Заканчивался этот рескрипт весьма многозначительной припиской:

«Простите победоносный Мой фельдмаршал, князь Италийский, граф Суворов-Рымникский!» [2073]

С капитуляцией Мантуи Суворов воспрянул, теперь ничто уже не могло удержать его от давно принятого и подготовленного решения. На другой же день по получении долгожданного известия свое отношение[2074] к Меласу начал он такими словами:

«Падение Мантуи и увеличенные благодаря этому силы армии не дозволяют никакого дальнейшего отлагательства в предположенном приближении к Ривьере.


Рекомендуем почитать
Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек

Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.


Саддам Хусейн

В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.


Намык Кемаль

Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.


Тирадентис

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Почти дневник

В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.


Балерины

Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.