Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - [128]

«Буде же починить наскоро к обороне, то может 1 баталион кончить в месяц»[1144].

Так пишет он 4 мая уже из Вильманстранда, стоящего на южном берегу озера Сайма и являющегося важным опорным пунктом. Здесь положение более отрадное, но и он пострадал от войны, для исправления крепости требуется 6000 рублей и 1000 рабочих, которые «могут кончить в месяц»[1145]. Через шесть дней, 10 мая, уже из Фридрихсгама на берегу Финского залива шлет Суворов письмо Турчанинову с разбором неудачного для русских войск боя 19 апреля 1790 г. у Пардакоски, когда погиб русский генерал Ангальт-Шаумбургский[1146]. В тот же день отправляет он и докладную записку о состоянии Фридрихсгама и основные тезисы об организации обороны края[1147], а 12 мая из Выборга уходит записка о состоянии местной крепости: оно наиболее удовлетворительно, но на исправления и здесь потребно 66 000 рублей, а отпущено лишь 24 000 рублей, и потребности есть в мастеровых, рабочих и подводах[1148]. Наконец, 15 мая полководец составляет общий план обороны русской Финляндии с описанием функций каждой крепости и оборонительных постов. К последним относит он Нейшлот, Сортавалу, Кексгольм, центральными постами предлагает Вильманстранд и, по обстоятельствам, Давидов. Главными опорными крепостями, «капиталями», считает Выборг и Фридрихсгам, передовые посты предлагает протянуть с севера к Финскому заливу от Пардакоски до Кюменьгорода, намечает места резервов и подвижных корпусов[1149].

Расчет Потемкина на то, что, покинув столицу, Суворов с головой окунется в военную сферу и общаться с интриганами ему будет некогда, оправдался. Следствием же предоставленных отчетов и плана обороны края явился рескрипт императрицы от 25 июня:

«Граф Александр Васильевич! Вследствии учиненного Вами по воле нашей осмотра границы нашей с Шведскою Финляндиею, повелеваем полагаемые вами укрепления построить под ведением вашим, употребя в пособие тому войска, в Выборской губернии находящиеся…» [1150]

В формуле подписи государыни стояло уже: «Пребываем вам благосклонны»[1151]. Следующее письмо Суворова к Турчанинову об ожидании прибытия рабочей команды, орудий, боеприпасов и инструментов было уже из Пардакоски. Служба в Финляндии началась. Было 5 июля 1791 г.

Потянулись хлопотливые служебные будни. Раз в 5–7 дней пишет Суворов письма своему давнему знакомцу Турчанинову, ставшему теперь статс-секретарем государыни по военным делам, реже, но тоже регулярно Н. И. Салтыкову. Письма эти служебные, с первым обсуждает он проблемы, возникшие при строительстве укреплений, казарм, складов[1152], со вторым идет переписка об оплате произведенных работ и отправке орудий для вооружения возводимых крепостей и постов[1153]. За июлем последовал август, а переписка была все о том же. Совсем иного рода в эти недели отправляются письма к его доверенному лицу в столице, к «племяннику» Хвостову. Здесь постоянные тревоги о судьбе горячо любимой Наташи, страхи, доводящие его до фантасмагорических снов и злобно-ироничных эпиграмм на Потемкина. Тут и исполненное надежд на перемену судьбы письмо к Зубову, и негодование на отказ Салтыкова от обручения его сына Дмитрия с Суворочкой. Наконец, именно в эти летние недели начинается его постоянное ожидание генерал-адъютантства и гневные инвективы против Репнина, против обгоняющих его по службе генералов: Каменского, Каховского, Кречетникова и прочих.

Забот становится все больше: уже в начале июля по повелению императрицы он принимает от Нассау-Зигена в Роченсальме военный порт, стоящую в нем флотилию и войска[1154]. Он также должен заботиться о вооружении и об обучении команд канонерских лодок Саймской флотилии[1155], о сохранении лодок Нейшлотской флотилии[1156]. И вдобавок ко всему он подает 1 августа рапорт государыне о необходимости построить три канала, чтобы обезопасить проводку судов между Нейшлотом и Вильманстрандом в военное время, ибо:

«…водою все суда проходящие, должны при Пумалазунде шведской таможне платить пошлину[1157], в военное же время между обоих сих крепостей водная коммуникация должна пресечься или с большею опасностью пробиваться под пушками…»[1158]

На него возлагается и эта работа, а заодно поручается строительство укреплений Роченсальмского военного порта[1159]. Он должен напоминать Салтыкову о необходимости оплачивать работу солдат, занятых на строительстве пограничных укреплений[1160], торопить Турчанинова с заготовкой кирпичей, извести и камня, столь необходимых для своевременного хода строительных работ[1161]. А уже на следующий день особым рапортом поздравлять Екатерину II с заключением прелиминарного мира с Османской империей:

«Какой же прекрасный новый предел: приобретением знаменитого пространства и вящим обеспечением прикосновенных. Слава, польза, благоденствие России паки верховно возросли под премудрейшей державою Вашего Императорского Величества. Европа от северо-запада до юга поднятое оружие повергла пред освященнейшие стопы великие Екатерины и Азия трепещет. к сим дерзаю и я припасть с благоговением…»[1162]

Вскоре наступил сентябрь. Строительные заботы не заканчивались, но уже был и первый результат. Рапорт от 16 сентября государыне: