Неожиданные люди - [12]
VII
Едва открылась дверь и он увидел ладную фигуру Орлика в кремовой безрукавке, услышал традиционное «Привет, старик!», он и думать забыл о досаде на друга и в комнату провел его, искренне радуясь встрече.
На столе в приглушенном свете трубчатой люстры сверкали высокие рюмки, стояли тарелки с закусками, и в середине красовалась бутылка марочного вина.
— О-о! — взглянув на стол, произнес Орлик и, подойдя к кухне, нырнул головой в дверной проем. — Салют, Эмма!
— Эм, как там у тебя? — спросил Шугаев, из-за плеча Виктора заглядывая в дверь, откуда несся соблазнительный запах жареной картошки.
— Берегись! — весело крикнули в кухне.
Орлик отскочил к стене и в шутливом испуге замер, пропуская Эмму, которая с торжественностью пронесла и поставила на стол блюдо румяной картошки с мясом, приправленных зеленью.
— Фирменное блюдо Шугаевых, — улыбнулась она Виктору и устало опустилась на стул, — Садитесь. Валерку я уже покормила. Он в футбол гоняет…
Шугаев с Орликом сели за стол, и Орлик, потянувшись к бутылке, вскинул ее к глазам.
— О! Цинандали!.. Не возражаешь? — посмотрел на Шугаева и сам стал разливать вино по рюмкам, оживленно болтая. — Знаете, други, а ведь мой очерк о Королеве — помните, аппаратчик цеха У-2? — первое место взял на конкурсе. Конечно, все эти конкурсы — ерунда, а все же приятно. Сегодня редактор поздравил и чуть слезу не уронил: «Я так рад за вас, Виктор Саныч!» — Пародируя редактора, он мимикой и голосом изобразил наигранную искренность, рассмеялся, покрутил головой и шлепнул себя по колену.
Эмма с дружеской усмешкой взглянула на него поверх поднятой рюмки:
— Ладно уж. За твой успех, лауреат!
Орлик картинно выкатил грудь и сделал блаженную мину. Он пил вино мелкими глотками, смакуя и приговаривая:
— М-м! Питие богов… Умеют делать, умеют…
Шугаев собрался было заговорить о сегодняшней газетной заметке, но, посмотрев на Орлика, смолчал, подумав, что это только так, на первый взгляд, Орлик выглядит удачливым, веселым человеком, а если повнимательней вглядеться, увидишь и горестно опущенные уголки рта, и наступающую проседь в смолисто-черных волосах, и беспокойный блеск в живых глазах, и станет ясным, что все его манеры жизнерадостного человека не больше как обыкновенное бодрячество, скрывающее горечь постоянных неудач…
Орлик исколесил всю Россию, в каких только газетах не работал: от областной казанской до районной в каком-то сибирском далеко; года на два вообще уходил из газеты — в рабочие геологоразведки — и все это время писал. Писал он много, подвижнически, но вырваться из разряда «провинциальных» журналистов так и не мог. И когда Шугаев и года три назад обосновавшийся в здешнем же городе Орлик встретились и на радостях выпили, Виктор признался со вздохом: «Жизнь моя, старик, похожа на отчаянную гонку, на изнурительный бег. Вот уже сколько лет я ловлю удачу, рвусь, как в беге на дистанцию, вперед, вижу временами финишный аншлаг и вдруг начинаю понимать, что бег мой — бег на месте… И какая там разница: бездарь я или просто неудачник! Давай лучше шлепнем, старик!..»
И все-таки Шугаев верил в его звезду.
— Сегодня я бы не возражал выпить чего-нибудь покрепче, — сказал Шугаев.
Орлик живо обернулся:
— Случилось что-нибудь?
— Разве не слышал? Пломбы ведь сорвал Гребенщиков.
— Опять пылят?! — вскрикнул Орлик, словно даже радуясь.
— Пылят, — вздохнул Шугаев.
— Какие пломбы? — посмотрела на Шугаева Эмма. — Что там у тебя стряслось, Митя?
Он редко посвящал жену в служебные передряги.
— Видишь ли, — с насмешливой улыбкой стал объяснять Орлик, — Дмитрию надоела мирная жизнь, и он решил схватиться с управляющим трестом Гребенщиковым: взял и опечатал цементный завод — там несколько случаев силикоза обнаружено, — Орлик ухмыльнулся и прищурил глаза. — А Гребенщиков только пальцем шевельнул — и пломбы полетели, как в мультфильме: пах — и нет!
— Ну и самодур ваш управляющий, — сказала Эмма.
— Да какой он самодур? — качнул головой Орлик. — Просто человеку строить надо, а Дмитрий хочет, чтобы он закрыл цементный завод, но это же ахинея!
— Почему ахинея? — удивилась Эмма.
— Потому, что закрой Гребенщиков завод — сроки строительства полетят ко всем чертям. А за такое дело всыплют ему по первое число, могут даже с работы снять.
— Что же ты собираешься делать? — спросила Эмма.
Шугаев пожал плечами.
— Как что? — с серьезным видом сказал Орлик. — Например, он может… штрафануть Гребенщикова, — и, сделав выразительную паузу, хохотнул, — на десятку! На большую ведь сумму им не разрешают штрафовать.
— Тебе бы только поерничать, — нахмурилась Эмма. — Нет бы помочь другу. Ты же пресса!
Сегодня она казалась Шугаеву особенно молодой. И в который раз Шугаев удивился, как это Эмма за долгие годы нелегкой семейной жизни и нервной работы учителя сумела сохранить ту милую женственность, которую он так любил в ней. «Вот уж тут мне действительно повезло», — подумал он растроганно.
— Любопытно, а что бы сделала ты, окажись на месте Дмитрия? — с иронией допытывался Орлик. — Только не забудь, что Гребенщиков — один из самых влиятельных людей в городе, да и не только в городе. Он вон на свое летие орден отхватил!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С Иваном Ивановичем, членом Общества кинолюбов СССР, случились странные события. А начались они с того, что Иван Иванович, стоя у края тротуара, майским весенним утром в Столице, в наши дни начисто запамятовал, что было написано в его рукописи киносценария, которая исчезла вместе с желтым портфелем с чернильным пятном около застежки. Забыл напрочь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей второй книге автор, энергетик по профессии, много лет живущий на Севере, рассказывает о нелегких буднях электрической службы, о героическом труде северян.
«— Священника привези, прошу! — громче и сердито сказал отец и закрыл глаза. — Поезжай, прошу. Моя последняя воля».
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».