Келлен сосредоточился на том, чтобы сесть в шезлонг. За последнюю неделю он приноровился проделывать это гораздо успешнее, чем вначале, и все-таки тратил гораздо больше сил, чем должен бы. Пока Келлен укладывал ноги на шезлонг, Бриджит уже вовсю стучала по клавиатуре своего ноутбука. Она сказала, что ей надо отправить какие-то письма. Кажется, она работала сутки напролет. Келлен ценил ее ответственное отношение к своим обязанностям, но совсем не требовал подобного рвения.
Он лениво взглянул на экран ноутбука, ожидая увидеть, как она подтверждает бронирование или отвечает на предложения постояльцев на сайте отеля. И вдруг понял, что ее переписка не имела никакого отношения к работе.
— Вы всегда читаете чужие письма? — спросила она вежливо.
Несмотря на смущение, Келлен в очередной раз оценил ее прямоту.
— Нет. Простите. Я думал, что вы всегда пишете только по делу.
— У меня есть еще и личная жизнь. — Она взглянула на него с явным вызовом.
— Уилл — это кто?
Ее бывший муж? Нынешний любовник? Ни то ни другое не пришлось бы ему по вкусу.
Бриджит закрыла ноутбук и повернулась к Келлену:
— Это мой племянник.
— Вам повезло. — Она нахмурилась, и он объяснил: — А я — единственный ребенок. Ни братьев, ни сестер, ни племянников и племянниц. Совсем один…
После того как отец и дед умерли, мать не стремилась к общению с ним.
— У меня есть сестра, Робби. Роберта. Старше меня на полтора года. — Ее лицо смягчилось, в уголках рта даже заиграла улыбка.
— Вы с ней близки?
— Да. — Бриджит снова нахмурилась. — Хотя видимся не так часто, как нам хотелось бы. Она живет в Пенсильвании.
— А у Уилла есть еще братья, сестры?
— Нет. Сестра хотела еще детей, но Митчелл, мой зять… он был морским пехотинцем.
— Простите. Ирак?
— Афганистан. Он подорвался на мине. Уилл тогда еще не начал ходить. У него, конечно, не осталось никаких воспоминаний об отце.
— Простите, — повторил Келлен, хотя это слово казалось пустым и бессодержательным в данных обстоятельствах. Война отняла у ее семьи родного человека. По сравнению с этим его беда казалась мелкой и незначительной.
Бриджит продолжала рассказывать:
— Уиллу сейчас восемь. Вот уже два лета подряд они с сестрой приезжают на остров Хадли. В Чарльстоне на Четвертое июля всегда устраивают грандиозный фейерверк, который видно с западного берега. Мы брали с собой плед, корзинку с провизией и ходили туда.
— Значит, этим летом они тоже приедут? — спросил Келлен, испытывая странную зависть к этой картине семейной идиллии, которую она так живо описала.
— Они жили со мной, Келлен, — ответила Бриджит.
Он не сразу понял, что она имеет в виду.
— А, понятно. В отеле нет свободных мест, а теперь и в ваших апартаментах тоже. Мне очень…
— Не извиняйтесь. Что сделано, то сделано. Я пообещала Уиллу, что он с мамой приедет позже, может быть, на рождественские каникулы.
Это предполагало, что Келлена к Рождеству здесь уже не будет. Но останется ли сама Бриджит в штате отеля к Рождеству? Или уедет, чтобы взять на себя управление каким-нибудь другим отелем?
Она вернулась к ноутбуку, а Келлен тем временем оглядел пейзаж. Волны с пенистыми гребнями неустанно набегали на берег. Вдалеке он увидел Джо. Для физически здорового молодого человека он выглядел запыхавшимся и выжатым. Но Келлен все равно ему завидовал.
— Я раньше тоже бегал каждый день, — сказал он, скорее сам себе.
Бриджит отвлеклась от ноутбука.
— Вы спортсмен?
— Я пробегал пять миль ежедневно, когда катался на лыжах и когда не катался. — Он указал на своего физиотерапевта. — Хочется думать, что вид при этом у меня был не такой несчастный, как сейчас у Джо.
Бриджит засмеялась. Но он не успел насладиться ее смехом — ветер слишком быстро унес его.
— Я не бегаю именно по этой причине — во время пробежки невозможно сохранять счастливый вид. Я хожу пешком. Так лучше удается любоваться пейзажем.
Сам Келлен сейчас ходить быстрым шагом никак не мог, но все равно поинтересовался:
— Где вы гуляете?
— Если погода плохая, то просто бегаю на тренажере.
— На том, который унесли в кладовку?
— Да. — Она поморщила нос, и он впервые увидел на тонкой переносице россыпь веснушек. — Но это неважно, потому что погоду на ближайшее время обещают прекрасную. Я люблю прогуливаться по берегу. Я большая поклонница ракушек.
Келлен вспомнил бесчисленные вазочки с ракушками, которые стояли по всему дому.
— И как часто вы ходите на ваши прогулки?
— Стараюсь выкраивать час каждый вечер.
Каждый вечер? Да, ее загорелые ноги и изящная талия говорили о регулярных моционах. Но Келлен даже не знал об этом. Они с Бриджит жили в близком соседстве, но общались только за утренним кофе.
— Почему вы это делаете? — Он имел в виду ее преданность работе в отеле, но она, конечно, решила, что он говорит о вечерних прогулках.
— Это хороший способ проветрить мысли. К тому же прогулки позволяют поддерживать тело в тонусе.
Келлен не думал, что у нее проблемы с лишним весом. Наоборот, она была скорее худощава. Он озвучил свои сомнения.
— Раньше я весила больше.
Келлен с трудом скрыл удивление. Не глядя на него, Бриджит сказала задумчиво, словно разговаривала сама с собой:
