– Бри! – снова позвал Патрик. – На помощь!
Бри поставила посуду на место, достала из шкафчика несколько чистых полотенец и поспешила в ванную.
– Уже иду! – пропела она.
– Поторопись! – потребовал Патрик. – Жаль, ты летать не умеешь – пригодилось бы. Ступай осторожней! – со смехом предупредил он, когда она вошла в ванную и застыла на пороге.
По ванной словно ураган пронесся: пол был залит водой, повсюду плавали пластмассовые машинки, кораблики и самолетики; но самое ужасное заключалось не в этом.
«Он же голый! – пронеслось в голове у Бри. – Он практически совсем голый!»
Ей показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди.
Кроме белого махрового полотенца, замотанного на талии Патрика, на нем ничего не было. Бри задохнулась от внезапного волнения. По его мускулистой груди стекали струйки воды, и он определенно был похож на греческого бога. «Арес, бог войны, – мысленно произнесла она, – самый красивый мужчина на свете!»
Его влажные темные волосы торчали во все стороны – видимо, Томми постарался, – а лицо просто-таки светилось от счастья. Бри несколько раз открывала рот, чтобы хоть что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
– Ма! – захихикал Томми и потянулся к ней. – Вода, ма!
Бри все еще не могла отвести восхищенных глаз от Патрика, он тоже смотрел на нее. На его губах играла довольная полуулыбка, и Бри невольно покраснела.
– Я подумал, что будет гораздо проще выкупать его, если я сам к нему присоединюсь, – невозмутимо объяснил Патрик.
– Я… я… Ладно.
Патрик рассмеялся.
– Все равно я бы промок, а так мы отлично искупались вдвоем.
– Конечно, почему бы и нет? – с некоторой иронией заметила Бри, начиная немного приходить в себя.
– Бри, очнись! – поддразнил ее Патрик.
– Что?
– Ты уронила полотенца.
– Да? – Еще больше смутившись, Бри наклонилась и подняла полотенца. – Я… Я… Я пойду принесу еще – эти все уже вымокли. – Она неуверенно поглядела на Патрика и заметила удовлетворение в его глазах. – Ты ведь специально это подстроил?
– Я? – Он вскинул брови и невинно улыбнулся. – Я на такое не способен, милая.
Бри показалось, что полотенце в любую секунду может свалиться с его талии. Будто прочитав ее мысли, Патрик ухмыльнулся.
– Помнится, кто-то говорил мне, что ни в чем подобном не нуждается.
Бри поняла, что он имел в виду.
– Я… – заикалась она. – Я не…
Что толку притворяться, все и так очевидно. Патрик не дурак, он сразу понял, что ее так ошеломило. Она резко развернулась и опрометью бросилась прочь из ванной. «Господи Боже! – мысленно восклицала она. – Как он мог так поступить?!»
Отдышавшись, она попыталась собраться с мыслями. Проклятые гормоны! Ведь она женщина, женщина, которая очень давно не была близка с мужчиной.
– Бри! – прогремел Патрик. – Я уже весь в мурашках!
Она упрямо мотнула головой, отгоняя непрошеные фантазии. Надо просто не обращать на него внимания, и все! Правда, еще хотелось бы знать, как это сделать. Надо успокоиться и дать Патрику понять, что он ее не волнует (как будто он поверит!). Он – отец Томми. Он – отец Томми. Если повторять это почаще, может, что и получится.
Собрав в кулак всю свою волю, Бри взяла сухие полотенца, сунув мокрые в корзину для грязного белья. Дура она все-таки! Поддалась на такую мелкую провокацию! Мерзавец! Пронырливый мерзавец! И с чего он взял, что с ней так же просто сладить, как с другими женщинами? Кто дал ему право играть с ней в кошки-мышки? Он ведь отлично знал, какова будет ее реакция, когда она увидит его, мокрого, в одном полотенце. Он все рассчитал. И кто же он после этого, если не законченный мерзавец?
Когда она вернулась в ванную, он все еще стоял на мокром полу с извивающимся Томми на руках.
– Сы-о, – завопил Томми.
– Да, милый, – пробормотала Бри, игнорируя многозначительные взгляды Патрика, – очень сыро.
– Пить! – потребовал Томми и, немного подумав, словно экспериментируя с новым словом в своем лексиконе, добавил: – Дай!
Бри улыбнулась.
– По-моему, с тебя сегодня достаточно воды, милый. – Она взяла ребенка у Патрика и вышла из ванной.
– Дай кофету! – просил Томми неделю спустя.
Он сидел между Бри и Патриком и смотрел диснеевский мультик.
– Дай! – повторил он и подергал Патрика за рукав. – Дай!
Патрик поудобней устроился на диване и усадил Томми к себе на колени. Бри примостилась в уголке.
– Сегодня ты уже съел много конфет, малыш, – ласково сказала она, глядя, как Томми доверчиво положил головку на плечо Патрику.
С тех пор как на День Всех Святых Патрик нарядился в Оскара-Ворчуна и так же нарядил Томми, между ними установилась полная идиллия. Только теперь Томми без конца просил конфет, одолевая родителей.
Томми одарил Бри быстрой снисходительной улыбкой и снова повернулся к Патрику.
– Дай, па! – жалобно пропищал он. – Дай кофету, па!
Па.
Слово замерло в воздухе, и Патрик взглянул на Бри округлившимися глазами.
– Он… назвал меня… «па»… – Голос Патрика задрожал, а у Бри на глаза навернулись слезы.
– Да, – ответила она, – он только что назвал тебя «па».
– Па! – восторженно повторил Патрик и сгреб Томми в объятия. – Он знает, что я его отец!
Осознав, что он сделал что-то, что всех очень порадовало, Томми принялся повторять слово «па» снова и снова.
