Неотразимый соблазнитель - [57]

Белла, тетя девочки, протиснулась сквозь толпу.

— Дайте пройти. Салли, где ты? Вернись сейчас же, я отведу тебя к твоему отцу.

Салли еще крепче прижалась к Пейшенс и прошептала:

— Не отдавайте меня ей — я ее ненавижу.

— Но, дитя, это же твоя тетя, она беспокоится о тебе, — тихо ответила Пейшенс.

Тетка набросилась на Салли, как волк на добычу:

— Так вот ты где, со своими модными друзьями. Ты что, не слышала, как я звала тебя? — Наступила тишина. Она обратилась к Ганнеру, который стоял вместе с остальными поклонниками Пейшенс: — Чего уставился, парень? Ты можешь вдоволь насмотреться на меня в цирке на Данкин-Филдз, — и подмигнула ему.

Ганнер густо покраснел и отвернулся, чтобы стукнуть поруке приятеля, который, видимо, отпустил какую-то неприятную шутку по поводу этого непрошеного, откровенного предложения.

Тетя Салли снова обратилась к нему:

— Ты, случайно, не знаешь, где я могу найти виконта Димтона? Мне сказали, что он здесь.

Высокий офицер сзади выкрикнул:

— Я только что оставил его в карточном салоне. Брайс вышел вперед и взял тетку Салли за локоть.

— Я думаю, мадам, пора нам уладить это дело без свидетелей. — Он не слишком вежливо повел ее через зал. Следом за ним шла Пейшенс, держа в руке куклу девочки.

Собравшиеся, видимо, были расстроены их уходом, но оркестр заиграл новый танец, и циркачка с племянницей улетучились из их памяти, но не раньше, чем герцогиня поймала за рукав леди Элверстон, требуя ее внимания.

Четверть часа спустя с нетерпением ожидаемое появление виконта Димтона омрачило библиотеку, где его ждала их маленькая группа. Он вошел в комнату, слегка пошатываясь, что подтверждало, что в этот вечер он крепко приложился к бутылке. Даже гнев, горевший в глазах Брайса, не смог его отрезвить. Виконт, спотыкаясь, направился к креслу.

— Что все это значит? — спросил он Брайса. — Лакей сказал, что вы хотите меня видеть, и мне пришлось прервать игру, как раз когда мне улыбнулась удача.

Охваченный яростью, Брайс обратился к Димтону:

— Вы знаете эту женщину?

Вскочив с дивана, тетка Салли заговорила:

— Ну конечно, знает. Последние четыре года он платил мне, чтобы я присматривала за этой маленькой негодяйкой. А потом перестал платить. Я говорю, заплати мне, что причитается, или забирай мерзавку.

Пейшенс и Салли затаив дыхание, следили за разговором. Брайс заметил, как крепко Пейшенс прижимает к себе ребенка.

— Мадам, как вы можете так говорить о своей племяннице?

Циркачка надулась.

— Ваша светлость… — начала она, прежде чем ткнуть пальцем в виконта. — Вот этот вот обрюхатил мою сестру, потом она умерла, и мне пришлось присматривать за девчонкой. Но теперь я должна ехать в Европу и не могу взять ее с собой.

Брайс и Пейшенс переглянулись, и он обратился к отцу Салли.

— То, что она говорит, — правда?

Озадаченный виконт с трудом мог вспомнить, что происходило несколько минут назад, а о события четырехлетней давности и говорить нечего. Он выпучил глаза и рыгнул.

— Ну, Лондрингем, я, похоже, не могу вспомнить мать, так давно это было. Ты знаешь, как это бывает, мы же не можем отвечать за каждого ребенка, который называет нас отцом. Тогда бы нам пришлось заботиться о половине бастардов в Англии!

Брайс презрительно изогнул губы:

— Я отвечаю за свои дела в отличие от таких, как ты, которые позорят свой титул и честь. — Он посмотрел на тетку Салли. — Насколько я понимаю, виконт Димтон раньше поддерживал свою дочь?

Тетка Салли попятилась:

— Моя сестра умерла несколько лет назад, но когда была жива, говорила мне, чтобы я нашла виконта Димтона. Пусть он позаботится о Салли. Тогда он соизволил потратить несколько монет, чтобы убрать меня и своего ребенка от своих дверей. Но сейчас, как я уже сказала, он больше не дает мне денег.

Пейшенс, держа на руках Салли, обратилась к виконту:

— Лорд Димтон, насколько я понимаю, вы не хотите признавать свою дочь?

— Никогда не говорил, что девчонка моя дочь. Пейшенс посмотрела на тетку Салли:

— Вы готовы отказаться от опекунства над Салли?

— Я не могу взять ее с собой и содержать. У меня нет денег. А вы готовы купить ее у меня?

Брайс рявкнул:

— Вы готовы продать собственную племянницу?

— Мне нужно думать о себе, — последовал ответ. Брайс бросил быстрый взгляд на Пейшенс:

— Итак, решено. Салли больше не ваша забота, а моя. Мисс Мендели, вы с Салли подождите меня, пожалуйста, в коридоре.

Пейшенс ласково улыбнулась прыгавшей от радости Салли:

— Идем домой, дорогая.

Брайс смотрел, как Пейшенс выводит малышку из комнаты, про себя гордясь своим «белым ангелом». Он повернулся к тетке Салли. Мешочек монет упал к ее ногам.

— Никто из вас… — он обвел взглядом виконта и тетку Салли, припудривавшую нос, — никогда больше не заявит свои права на Салли, — произнес Брайс тоном, не терпящим возражений, и вышел из комнаты.

Он догнал Пейшенс и Салли в холле. В молчании они вернулись в бальный зал, где возобновились танцы, прошли через него, спустились с лестницы и направились к выходу. Брайс оставил лакею записку для леди Элверстон. Мало кто заметил их быстрый отъезд, уже забыв недавние слухи о графе и его управляющей.

В покачивающейся карете Салли заснула на коленях у Пейшенс, в молчании, воцарившемся между Пейшенс и Брайсом. Она гладила Салли по голове, ее теплые ореховые глаза были наполнены состраданием. Когда Брайс обратился к ней, она испуганно вздрогнула и подняла глаза.