Неотразимый мужчина - [66]

Она была приоткрыта. Комната была освещена изнутри, и Кларинда знала, что он не спит — караулит ее сон, как и обещал.

Она почувствовала, что страх ее исчез. Она очень тихо закрыла свою дверь и скользнула обратно в кровать. Она лежала и думала о нем — о том, как сильно и безнадежно его любит, — до тех пор, пока второй раз за эту ночь не разрыдалась горько и отчаянно.

Если бы маркиза заметила круги под ее глазами и бледность лица, когда они уезжали в деревню, ей нечего было бы сказать.

Кларинда знала, что лорд Мельбурн уже выехал вперед. Она хотела ехать вместе с ним в его фаэтоне, "ощущать ветер на своем лице и знать, что даже если он не любит ее, то все равно в это мгновение находится рядом с ней.

«Я люблю его», — шептала она и знала, что охвачена непреодолимым желанием скорей приехать в Мельбурн, чтобы снова увидеть его.

Теперь, когда Кларинда скакала в Прайори, она думала о том, избавится ли когда-нибудь от той боли, которую причиняла ей малейшая мысль о нем. Боль пронзала ее, словно удар ножа, но иногда она смешивалась со странным чувством восторженного исступления, — как бы ни были велики страдания, они еще больше воспламеняли ее любовь.

Кларинда была так глубоко погружена в свои мысли, что не заметила, как очутилась в Прайори. Перед ее взором возникло длинное невысокое здание елизаветинских времен, наполовину скрытое деревьями, с остроконечными фронтонами, облицованными красным кирпичом. Это красивое здание было очень хорошо ей знакомо — это был ее дом.

Но почему-то Кларинда натянула поводья и ощутила внезапное желание повернуть в Мельбурн и не входить в этот дом, в котором она жила четыре года.

Она поняла, какую замкнутую жизнь вела в Прайори. Однако лорд Мельбурн заставил ее поехать в Лондон. Он настоял на том, чтобы она расширила свой жизненный горизонт — стала общаться с людьми и имела возможность блистать в светском обществе.

Он был прав, подумала она, он всегда прав! Ей нравился Лондон, даже несмотря на то, что она была изумлена и опечалена тем равнодушием, которое проявлял к ней лорд Мельбурн с того момента, когда они достигли площади Беркли.

Однако ничто человеческое ей не было чуждо, и она наслаждалась ощущением своей красоты, поклонением мужчин и даже шумным одобрением женщин.

Но теперь Кларинда трезво смотрела в лицо реальности. Жизнь будет невыносима, если она не выйдет замуж! Она не сможет жить спокойно в глуши Прайори, потому что будет испытывать постоянный страх оттого, что мужчины в масках, знающие, кем она была, рано или поздно придут за ней.

Она не сможет вернуться в Лондон и посещать балы, потому что все время будет думать о том, что мужчина, пригласивший ее на танец, может быть одним из тех, кто видел ее в роли Венеры в Пещерах.

Даже лорд Мельбурн не мог избавить ее от этого страха.

Кларинда доехала до главной аллеи, спешилась и повела свою лошадь на поводу по тенистому туннелю, образованному могучими ветвями старинных дубов.

С горечью она подумала о том, что все здесь напоминало ей о лорде Мельбурне. Именно здесь она впервые увидела его, сидящего на козлах своего фаэтона, — он выглядел невероятно привлекательным в своей высокой шляпе, лихо сдвинутой набок, и в белоснежном шарфе, красиво подчеркивающем загорелую кожу его лица.

«Если бы я могла знать, что полюблю его», — сказала самой себе Кларинда, подавляя рыдание.

Если бы тогда она смогла забыть о своей ненависти и доброжелательно поприветствовать его, возможно, история их бурных отношений была бы совсем другой.

«Почему я не стала его другом, когда он просил меня об этом?» — задавала она себе вопрос.

Она признавалась самой себе, что постоянно помнила об истории с Джессикой Тэнсли также и потому, что боялась вступать с ним в задушевные разговоры, — ведь тогда бы он догадался, что она любит его.

А это унижение она не смогла бы вынести.

Она не могла позволить ему догадаться о том, что поддалась его обаянию, так же как многие другие женщины. Он был Неотразимым Мельбурном — мужчиной, который овладевал сердцами женщин до такой степени, что они теряли свое достоинство, благоразумие и вели себя подобно леди Ромине — принимали соблазнительный вид, призывно надували губки и старались ненароком прикоснуться к нему.

Кларинда почувствовала дрожь.

«Я не должна думать о нем… Не должна», — говорила она самой себе.

Но как бы она ни старалась, его лицо все время стояло перед ее глазами.

Она подъехала к большой, обитой гвоздями дубовой двери, которая сохранилась еще с первой постройки дома, и с удивлением обнаружила, что она открыта. Старый конюх Нед поспешил взять ее лошадь под уздцы, а на пороге появился Бейтс.

— Добро пожаловать домой, мисс Кларинда, — сказал он.

— Разве вы ждали меня? — спросила с удивлением Кларинда.

— Конечно, мисс. Его светлость заехал к нам по дороге в Мельбурн и сказал, что сегодня вы приедете. Мы так рады видеть вас, мисс Кларинда, и, осмелюсь сказать, вы выглядите еще прекраснее, чем всегда.

Кларинда, улыбаясь, поняла, что Бейтс никогда не видел ее в таком модном бархатном платье и с такими искусно уложенными волосами, на которых красовалась высокая шляпа с развевающейся зеленой вуалью.