Неотразимый Кавалер - [16]

И больше того, он не мог представить себе, что хотя бы кто-то из них, учитывая их высокое положение, был способен посвятить в это провинциальную девушку, никогда бы не покидавшую, как он успел выяснить, мир и спокойствие, царившие в Пайори.

Лорд Мельбурн узнал от сэра Родерика, что Кларинде только-только исполнилось девятнадцать. Она жила в Пайори уже четыре года. Все это время — он был в этом абсолютно уверен — она принимала незначительное участие в светской жизни провинции, не говоря уже о фешенебельном обществе Лондона.

Лорд Мельбурн в своей беседе с сэром Родериком выяснил еще кое-что. Как и у многих пожилых людей, у сэра Родерика появилась страсть к деньгам. Он был богатым человеком, но теперь и думать не мог о том, чтобы тратить свои деньги на что-либо иное, кроме как на свое любимое имение.

Этим, конечно же, и объяснялась изношенная обстановка в особняке и тот факт, что Кларинде просто необходимо было сменить свой гардероб.

Лорд Мельбурн, который разбирался в человеческой натуре гораздо лучше, чем это казалось ему самому, знал, что к старости люди или же становятся безумно щедрыми, или начинают дрожать над каждым пенни.

Сэр Родерик относился ко второй категории, в результате чего Кларинда, хотя и объявленная наследницей всего его состояния, в настоящий момент не имела ни гроша.

Лорд Мельбурн трезво сознавал, что перед ним стояло много проблем. Хотя он и потворствовал навязчивой идее сэра Родерика соединить два поместья в одно браком Мельбурнов и Вернонов, он отдавал себе отчет, что желание старика устроить судьбу Кларинды стояло на втором месте — после его заботы об имении.

Сэр Родерик не мог вынести мысли о том, что его поместье не будет содержаться в полном порядке, что о нем не будут заботиться так, как заботился он сам — со всей душой. До последнего вздоха он был готов отстаивать интересы Пайори; Кларинда лишь должна была служить его основной цели.

— Интересно, что станет с девушкой? — спросил себя лорд Мельбурн, затем пожал плечами.

После смерти сэра Родерика это не будет уже касаться его ни коим образом, и уж конечно же, девушка не обратится к нему за советом. И в то же время он не мог избавиться от чувства, что Николас Вернон вряд ли воспримет все это спокойно.

При других обстоятельствах самым разумным для Николаса было бы жениться на приемной племяннице своего дяди. Между ними не существовало кровного родства. Однако, учитывая то, что лорд Мельбурн узнал о его деятельности, он не мог пожелать такого мужа никакой женщине, и меньше всего простой, чистосердечной Кларинде.

Возвращаясь назад через парк, лорд Мельбурн поймал себя на том, что думал, как прекрасно выглядела бы Кларинда, если ее одеть по последней моде. Он готов был держать пари, что ни одна «несравненная» из Сент-Джеймского клуба не была достойна носить за ней шлейф.

Даже общепризнанная красота леди Ромейн показалась бы жесткой и даже, быть может, грубой в сравнении с хрупкостью этого маленького заостренного личика и прозрачностью чистой белой кожи.

— Красивая и богатая наследница! — произнес лорд Мельбурн вслух и снова подумал, что же, черт возьми, ожидает эту девушку в будущем.

В доме его ждал управляющий с целой кипой сводок по хозяйству. Лорд Мельбурн отодвинул их в сторону.

— Какие-нибудь новости? — спросил он, и оба поняли, о чем идет речь.

— Вчера вечером я навестил викария, — ответил майор Фостер. — Он сообщил мне, что Простушка Сара так переживает утрату ребенка, что даже поговаривают о том, чтобы поместить ее в сумасшедший дом.

— Бедное создание, — воскликнул лорд Мельбурн. — Однако я все же не могу поверить, что Николас, потомственный дворянин, мог опуститься до такого ужасного поступка.

— Я тоже не могу избавиться от этой мысли, — согласился майор. — Я также навел справки об этом странном человеке, с которым мы говорили на ферме Дина. Викарий сказал мне, что у него есть основания полагать, что его фамилия — Торнтон и он действительно пастырь.

— Почему викарий так думает? — спросил лорд Мельбурн.

— Судя по всему, три года назад был какой-то скандал в приходе Биконсфилда. Вся деревня выступила с протестом, и тогда священник исчез. Викарий, человек весьма проницательный, утверждает, что арендатор фермы Дина определенно соответствует описанию отвергнутого священнослужителя.

— Это еще один момент, который нам нужно будет доказать, — сказал лорд Мельбурн. — Это лишь предположение викария. Возможно, оно и соответствует истине, но в то же время это не доказано, как вы понимаете, Фостер.

— Нет, милорд, и я продолжу наводить справки.

— Надеюсь на вас, — заключил лорд Мельбурн.

Им пришлось еще обговорить много вопросов, и милорд был весьма удивлен, когда объявили обед.

Поев с аппетитом и найдя пищу удивительно хорошей, хотя он и полагал, что его французский повар в Лондоне развратил его, он поднялся наверх, чтобы переодеться.

Его фаэтон уже ждал внизу, и он отправился в Пайори в приятном состоянии веселого предчувствия и с внутренним удовлетворением, несомненно, связанным с изумительным кларетом, который он пил за обедом.

Лорд Мельбурн не торопил лошадей, находя приятными лучи солнца и оглядывая окрестные поля. Он подумал, какое великолепное для гнездовьев место представляют собой леса вокруг Пайори, и попытался представить себе, какая охота на куропаток будет в них осенью.