Неотразимый бродяга - [5]

– Думаю, ты сможешь изменить свое мнение. Холт прекрасно разбирается в лошадях, и у него достаточный опыт в общении с другими животными. Кроме того, из него должен выйти неплохой управляющий.

– Управляющий?! Разве нам нужен управляющий? – Такого поворота событий она явно не ожидала.

– К сожалению, Диана, с годами я не становлюсь моложе. Через пару лет мне понадобится человек, на которого я смог бы переложить часть своих хозяйских обязанностей. Ему, конечно, необходимо какое-то время, чтобы поднабраться опыта, но еслипредчувствия меня не обманывают, в конце концов из него должен получиться толковый помощник.

Девушка ничего не ответила. Диана понимала, что если бы она родилась мальчишкой, то отцу не пришлось бы сейчас думать, на чьи плечи переложить заботы о хозяйстве, и искать для этого совершенно постороннего человека. Такое положение вещей болезненно осознавалось ею, тем более что его не исправить. Теперь предстоящее лето на ранчо уже не казалось ей столь замечательным и манящим. Все изменилось с прибытием Холта Мэлори.

Войдя следом за отцом в дом, она покорно прошла за ним через холл в примыкавшую к нему столовую. Обстановка комнат была по-мужски аскетичной, хотя и удобной. Ничего лишнего, все расставлено по строго отведенным для каждого предмета местам. Стол был накрыт для утреннего кофе – непременного ритуала в доме Сомерсов.

Как только Майор отодвинул стул во главе стола, из кухни появилась служанка с источавшим замечательный аромат кофейником и тарелкой горячих домашних пончиков в руках. Женщину звали Софи Миллер, она была очень худа и на редкость некрасива. Хотя ей не исполнилось и пятидесяти, ее заплетенные в косу некогда каштановые волосы были по-старушечьи уложены на голове короной и серебрились обильной сединой. Последние шесть лет она практически безвыездно жила на ранчо Майора в качестве домработницы. Софи уже очень давно овдовела, а детей у нее никогда не было. Она всегда была какой-то неухоженной, порой даже выглядела неряшливо. Женщина просто выполняла свою работу и казалась безразличной ко всему остальному, в том числе и к своей внешности.

Диана устроилась на стуле справа от отца. Сколько она себя помнила, она всегда участвовала в этом утреннем ритуале. По крайней мере с тех пор, как начала привыкать к кофе, то есть лет наверное, с восьми. Впрочем, отец и дочь вообще много времени проводили вместе. Но на этот раз она никак не могла расслабиться и просто радоваться тому, что они, как обычно, сидят рядом друг с другом. Мысль о том, что отец не поставил ее в известность о намерении пригласить на ранчо нового человека, не позволяла Диане полностью насладиться столь желанными минутами привычного общения. Кроме того, ее беспокоило то видимое безразличие, с каким отец отнесся к ее мнению относительно Холта Мэлори.

Софи разлила горячий кофе по чашкам. Майор, развернув салфетку, аккуратно разложил ее на коленях, прикрывая тщательно отутюженные брюки. Потом взглянул на блюдо с пончиками и улыбнулся дочери.

– Твои любимые, с шоколадной начинкой, – сказал он, получив в ответ лишь рассеянный кивок. – Софи пожарила их специально для тебя.

Слова отца вывели наконец Диану из задумчивости.

– Спасибо, Софи, – обронила она все еще отсутствующим голосом, даже не обернувшись.

Служанка едва приметно улыбнулась, зная, что большей благодарности ей не дождаться.

Для Дианы Софи была не более чем одной из многих служанок, которые не столь уж редко менялись в этом доме. Периодически появлялась какая-нибудь новая женщина, но надолго никто из них не задерживался. Софи, впрочем, вполне можно было назвать долгожительницей. Большинство же не устраивала изолированность ранчо. Сюда было трудно добираться, а значит, становились слишком редкими встречи с родными и друзьями. У Софи не было семьи, и, очевидно, имелось совсем немного друзей, так что условия работы ее вполне устраивали.

Диана вообще мало интересовалась домработницами. Все ее интересы вращались вокруг дел, которыми был занят отец. Что касается служанок, то все они были для нее на одно лицо и ни к одной из них девушка не испытывала ничего похожего на привязанность. Отец был для нее воистину центром вселенной. Ее интересовало только то, что интересовало его. Сейчас же он уделял повышенное, на ее взгляд, внимание своему только что нанятому помощнику по ранчо, и девушку это тревожило.

В продолжение последующих нескольких недель предубеждение Дианы по отношению к Холту Мэлори сохранялось, если не сказать – росло. Тот был с ней подчеркнуто вежлив, выказывая положенное почтение как хозяйской дочери, но не более того. Ни на какое желание угодить ей, которое охотно проявляли другие работники, не было и намека. Это для других она могла быть любимицей, милой и снисходительной маленькой хозяйкой, но не для Холта.

Мальчуган же, напротив, буквально превратился в ее тень, что чаще всего раздражало Диану, хотяпорой его бескорыстная преданность и тешила. девичье самолюбие.

Сейчас, правда, ей было не до его общества. Диана быстрыми шагами направлялась к загону для лошадей, а Гай, как обычно, тащился за ней словно на привязи.