Неосторожный гений - [29]

- Чего ревешь? Страшно? Ну, бойся-бойся. Наш хозяин суровый человек.

Я не пыталась ничего отвечать, все равно с хваткой Виктора это бесполезно, а кусать его и сопротивляться, наносить очередные увечья мне не хотелось. Нужно было действовать хитростью, а значит, сделать вид, что покорилась. Пусть думает, что мне страшно, пусть злорадствует, пока может. Я была в полной уверенности, что смогу выбраться, не знаю как, но должна выбраться. Ка доктора уже вряд ли появится, значит, буду действовать самостоятельно, по обстоятельствам.

- Хотя на твоем месте я бы не стал волноваться, - продолжал тем временем Один, - Вам теплокровным самкам вредно волноваться, когда вы готовитесь пустить новые ростки.

- Чего? - удивленно спросила я, но получился только неопределенный стон.

- Ты что не знала? Вот, дурная! - хихикнул пень, - это же видно… ну, по крайней мере, мне.

Вот тебе и новости. Хотя, может быть, он просто меня так пугает, чтобы я стала переживать еще больше. А то, видите ли, вредно волноваться, с чего бы ему так обо мне переживать?

Чтобы отвлечься, я решила оглядеться. Вокруг была только тьма, деревянный затылок и шевелящиеся корни пня по имени - Один.

Глава 15.

Мы пришли очень скоро. Впереди замаячила дверь какого-то ангара. Меня ввели. Антонас и Виктор заняли места за моей спиной, как послушные солдатики.

- Теперь просто жди, - деловито сказал Один.

- Эти двое останутся со мной? - спросила я.

- Охрана тебе нужна, это не обсуждается.

- А ты управляешь ими на расстоянии?

- А все тебе расскажи, - передразнил Один.

Пень повернулся ко мне полубоком. Меня что-то толкнуло вперед, по-хорошему вопрос стоял: "Сейчас или уже никогда!". Я прыгнула вперед, прыжком достигла говорящее дерево и повалила на пол.

- Ты что творишь? - вопил пень.

- Отдай мне крестовины, отпусти этих мужчин. Вам нужна я, а они не нужны, - я оседлала Одина и тянула на себя одну из крестовин.

- Осторожно, это очень хрупкие вещи. Ты просто их убьешь! - вопил Один.

Это нисколько не умалило мой пыл. Только сомнение закралось, а чью именно крестовину мы перетягиваем, и где вторая? За моей спиной кто-то хрипел, слышались шорохи и стоны. Мне оставалось только одно, быть осторожнее и умолять небеса, чтобы это был не Виктор, хотя Антонаса мне было жалко не меньше.

Мы боролись не долго. Одним из корней Один обхватил мое горло и сжал, другими пытался оттянуть локти назад, чтобы я отпустила крестовину.

- Ты мне надоел, - выкрикнула я и со всего размаху рванула крестовину на себя.

Рука Одина хрустнула и разломилась. Я отлетела назад и встретилась спинами с кем-то, чья это была крестовина. Быстро поднявшись на ноги, я наступила на вторую руку Одина, которая все еще не отпускала артефакт.

- Я и вторую сломаю, - пригрозила я.

Один ничего не сказал, только старался обвить своими корнями мои ступни. Приходилось прыгать и исполнять некий причудливый танец, чтобы он не смог меня повалить. Краем глаза я уловила, что рядом со мной в причудливых позах извивался Антонас. Он двигался, как тряпичная кукла, будто в его организме не было костей.

Виктор стоял навытяжку, глядя поверх нас куда-то вдаль. Судя по всему, его крестовина была где-то далеко.

Эта секунда промедления стоила мне рассеченной губы. Один все-таки устроил мне подножку, и я полетела вниз, попутно рассекла губу об одну из его веток-косичек, а один из концов крестовины врезался пню в глаз. Один взвыл и отпустил крестовину. Я быстро вскочила и от испуга начала извиняться перед ним.

- Еще скажи, что не хотела, - простонал пень.

Антонас перестал извиваться и лежал спокойно в расслабленной позе. Я положила крестовину ему на грудь и оттащила к Виктору.

- Один, где вторая крестовина?

- Не скажу, тебе надо, сама и ищи, только ты не найдешь, - завывал пень. Мне одновременно было и жалко его и противно.

- Ты захотел второго глаза лишиться? - пригрозила я.

Пень отполз от меня подальше. Он нянчил обломок руки корнями, а глаз зажимал здоровой рукой. От этого зрелища я готова была заплакать.

Из глубины полутемного ангара, освещенной двумя маленькими лампочками, послышались шаги.

- Вы слишком шумно себя ведете, - сказал голос идущего.

Тут я действительно испугалась.

- Неужели спать помешали? - нахальничала я.

- На твоем месте я бы вообще молчал, - отрезал идущий.

Он приблизился ко мне, и несколько минут разглядывал. Его я раньше никогда не видела. Это был статный мужчина лет сорока пяти, с круглым узкоглазым лицом, широкими губами и слишком изящным для такого лица носом. На носу сидели тонкие очки. Мужчина был плотный, но не толстый.

- Кто вы? - спросила я.

- Поверить не могу, что эдакая мелочь убила мою жену, - сказал он.

- Да, вы и сами-то не самый высокий.

- Хамишь, девочка, - благодушно отметил мужчина, - кто я ты могла бы догадаться.

- Лень. Все равно сами скажете, - откуда из меня полезло это хамство никому не известно, тем более мне.

Мужчина только усмехнулся.

- Ошибаешься. Я, конечно, поговорю с тобой, но только потому, что считаю не этичным убивать человека, не знающего, почему он умирает.

- Значит, это вы писали те стихи?

- Я.

- Понятно, - вздохнула я, - это опять связано с Кукбарой и Пенелопой.