Неопытная искусительница - [26]

Даже если бы он питал романтические чувства к леди Виктории, одной мысли о том, что маркиза станет его тещей, было бы достаточно, чтобы еще раз подумать о своем выборе. Джеймс взмолился, чтобы судьба не была так жестока к нему. Где, к дьяволу, ее дочь?

— Я говорила Виктории, — маркиза помедлила, подбирая слова, — кажется, это было только вчера… да вчера… я говорила Виктории, что никогда…

— Леди Виктория! — Джеймс вскочил на ноги, увидев ее на пороге. А затем бросил быстрый взгляд на маркизу. Не сочла ли она его поведение грубым? Он напрасно беспокоился. Она заулыбалась еще шире, переводя игривый взгляд с дочери на него. Он почти слышал, как крутятся мысли в голове, вращаясь быстрее, чем печатный станок.

Переключив внимание на леди Викторию, он попытался найти на ее красивом лице признаки… Чего? Смущения? Или, может, огорчения? Разве она не должна выглядеть хотя бы… он попытался подобрать подходящее слово… расстроенной? Неужели ее ничуть не огорчает тот факт, что она скомпрометирована? Для девственницы это было бы естественной реакцией.

— Лорд Радерфорд, какой сюрприз. — Она протянула ему руку с любезной, но слегка натянутой улыбкой.

— Правда? — Он склонился над ее рукой, остро ощущая присутствие маркизы, жадно ловившей каждое слово.

— Вы не хотели бы покататься со мной в парке? Моя карета ждет снаружи.

Леди Корнуолл поставила свою чашку и вскочила на ноги на удивление резво для женщины ее комплекции.

— Конечно, она с удовольствием покатается, — заявила она, поспешив к дочери. — Поторопись, Виктория, и пошли горничную за плащом. — Она подтолкнула ее к выходу, словно непокорного ребенка, со всей деликатностью тарана, прошибающего каменную стену.

— Послать за мисс Фогерти? — спросила леди Виктория, когда все трое вышли в коридор.

Проклятие! Последнее, что требовалось Джеймсу, — это чертова компаньонка.

— Незачем. Лорд Радерфорд — вполне благопристойная компания, чтобы покататься с ним в парке без сопровождения компаньонки. Право, Виктория, порой я задаюсь вопросом, в каком веке мы, по-твоему, живем.

Леди Виктория кивнула со своим обычным невозмутимым видом.

Не прошло и минуты, как горничная принесла шаль, перчатки и шляпку леди Виктории, и маркиза выпроводила их из дома, размахивая своими пухлыми ручками, как безголовая курица — крыльями. Они забрались в карету и покатили по направлению к Гайд-парку.

Как только они оказались в обитом бархатом и кожей пространстве кареты, Джеймс сосредоточил все внимание на своей спутнице. Учитывая события прошлой ночи, леди Виктория казалась чересчур спокойной, почти безмятежной. Она не пыталась избегать его взгляда, наблюдая за ним с тем же любопытством, что и он за ней.

— Должно быть, случилось что-то важное, раз вы сочли нужным заехать ко мне домой. Вы никогда не наносили нам визитов.

Глаза Джеймса расширились. Возможно ли, что вся эта история ему просто приснилась?

Он уперся локтями в колени и подался вперед, сократив расстояние между ними.

— Надеюсь, вы простите меня, но мне нужно освежить память.

Последовала небольшая заминка, затем уголки ее губ приподнялись в покаянной улыбке.

— Нет, это мне следует просить у вас прощения. Вчера я была… расстроена и не могла ясно мыслить. С моей стороны было непростительно явиться к вам на квартиру.

Наконец что-то стало проясняться. Джеймс выпрямился и откинулся на спинку сиденья, немного расслабившись.

— Я был удивлен, если не сказать больше. А теперь не могли бы вы объяснить мне, что все это значит. Я имею в виду ваш приход ко мне в столь поздний час и без сопровождения.

— Со мной был лакей, — возразила она в поспешной, но слабой попытке оправдаться.

— У вас неприятности?

Леди Виктория отвернулась к окну, сделав вид, что поправляет шляпку. Ее рука дрожала.

— Это личное дело, и я думала, что вы сможете помочь. — Она повернулась к нему. — Но теперь это не важно. Я справилась своими силами.

— И как именно?

— Как я уже сказала, теперь это не важно.

— Клянусь Богом, вы явились ко мне домой, одетая в нижнее белье. Мне кажется, я имею право хотя бы на объяснение.

Ее губы раздраженно сжались.

— Это была ночная рубашка.

Джеймс закатил глаза.

— Какая разница, нижнее белье или ночная рубашка, — суть в том, что едва ли это подходящая одежда для дамы за пределами спальни.

— Возможно, но вряд ли я могла позволить себе разбудить свою горничную в столь поздний час, чтобы помочь мне одеться, — сухо отозвалась она.

Ирония? У леди Виктории? Его голова шла кругом. Казалось, весь его привычный мир сорвался со своей оси.

— Проклятие, вы расскажете мне наконец, в чем дело? — Джеймс не имел привычки ругаться в присутствии дам — и тем более на них, — но в данном случае его оплошность была вполне понятна. И вполне простительна.

На лице леди Виктории отразилось раскаяние. Видимо, она не сознавала, что позволила себе язвительный тон. Опустив глаза, она принялась рассеянно теребить свою юбку.

— Хорошо, хотя, признаться, все это ужасно глупо. Просто я хотела доказать кое-что самой себе. Вы наверняка слышали, что говорят обо мне в свете.

Джеймс недоверчиво уставился на нее.

— Вы хотите сказать, что проделали все это, чтобы доказать самой себе, что…