Неоправданная жестокость - [38]

Но совершенно другой комментарий привлек ее внимание.

«А мою подругу 15 лет назад изнасиловали… об этом никто из тех, кому надо, не узнает…».

— Слава тоже знает? — спросил он наконец.

Андрей кивнул.

— Конечно. Он же был со мной.

Виктор сгорбился над столиком. Потер лоб.

— Никто больше не должен знать.

— Само собой. — Андрей помолчал. — Думаешь, старик знает?

Виктор поморщился.

— Не надо было брать с собой Славу.

— Может быть. Но я же не знал, что именно Маша мне расскажет. Я вообще не был уверен, удастся ли что-нибудь из нее вытянуть.

— И все же не стоило ввязывать его… в это дело.

— Слушай, не парься насчет Славы. Слава — славный парень. — Андрей рассмеялся. — Он будет молчать как рыба.

Виктор допил кофе и с громким стуком поставил чашку на блюдце. Андрей удивился, как и то, и другое не треснуло. Вместе со столиком.

— Он уже один раз прокололся. Человек вроде Литвинова легко вытянет из этого недотепы что угодно.

— Ты его недооцениваешь.

— Слава не годится для ТАКИХ ДЕЛ! — закричал Виктор, и грохнул кулаком по столу. Обе чашки со звоном подпрыгнули на блюдцах. Из чашки Андрея на стол выплеснулся почти весь кофе. — Ты тоже! Вы оба слишком глупы и беспечны. У меня нет никакого желания доверять свои семейные тайны бесхребетному тюленю и легкомысленному дамскому угоднику, мечтающему трахнуть мою жену!

Все головы в зале повернулись в сторону Виктора. Возникла немая сцена.

К их столику подошла кассирша.

— Извините, молодые люди, вы не могли бы вести себя потише?

Виктор вскочил, нависнув над кассиршей, и заорал:

— Пошла вон! Да ты знаешь, кто я? Мне достаточно щелкнуть пальцами, и ваше сраное кафе сровняют с землей, причем вместе с тобой!

Кассирша побледнела. Андрей тронул ее за руку.

— Пожалуйста, не обижайтесь на моего друга. Он сейчас в невменяемом состоянии. Давайте отойдем на минутку, и я вам все объясню.

Они отошли к двери туалета. Виктор сидел, глядя на свои сжатые в кулаки руки, ощущая спиной и затылком взгляды посетителей.

На это он плевал. Самое поганое заключалось в том, что сейчас, когда Светланы нет рядом, он не способен посмотреть на ситуацию с ее точки зрения. Не мог думать о том, как теперь, зная правду, справиться с гневом и растерянностью, и поддержать ее. Надо бы сказать: «Я все знаю, но люблю тебя по-прежнему. То, что с тобой случилось, ничего не меняет в наших отношениях».

Проблема была в том, что это будет неправда — по крайней мере, сейчас, когда он так взвинчен.

Виктору было тошно, и больно, и безумно жаль Светлану. И себя.

Вернулся Андрей. Тронул Виктора за плечо.

— Нам лучше уйти. Я успокоил ее на время, наплел, что у тебя умерла мать, и ты не владеешь собой от горя. Но лучше смыться, иначе она нас запомнит.

— Она нас и так запомнила, — мрачно бросил Виктор, поднимаясь. — Как и все остальные.

На крыльце стояла парочка деффчонок лет четырнадцати. Обе дымили сигаретами и хихикали без всякой причины. На одной из них была черная футболка с надписью крупными буквами поперек маленькой груди: У КОГО СИСЬКИ, ТОТ И ПРАВ.

Через десять минут Андрей и Виктор прибыли в магазин. Виктор запер дверь.

Андрей достал из холодильника бутылку водки.

Они выпили и сели в кресла. Андрей закурил.

— Насчет того, что ты сказал про Свету. Типа, что я хочу…

Виктор поморщился.

— Забудь. Я ляпнул не подумав. Вернемся к нашим баранам. Что еще тебе известно?

— Их было двое. Виктор Дорофеев и Денис Кириленко. Оба студенты ТГУ. Один с медицинского, другой — с факультета журналистики. Светлана познакомилась с ними в ночном клубе. Они пригласили ее на квартиру, напоили. Но воспользовался ею только Дорофеев. У Кириленко, наверное, кишка была тонка.

— Какого черта Света потащилась в клуб одна?

— Маша мне сказала, она тогда поссорилась с молодым человеком. Ей захотелось отвлечься.

— С молодым человеком? С кем? С Емельяненко? Ладно. — Виктор пригладил волосы. — Господи, зачем она потащилась к ним на квартиру? Неужели не понимала, что произойдет?

— Может, и не понимала. Ты же знаешь, Света всегда была наивной овечкой. У Дорофеева на лбу не было написано: ХОЧУ ТЕБЯ ИЗНАСИЛОВАТЬ. Да они, может, изначально ничего и не планировали. В процессе распалились. Симпатичные парни, общительные, с юмором. Наверняка еще и на тачке. Почему бы весело не провести с ними время?

— Ладно. Что было дальше?

— Приехали на хату. Выпили. Включили музыку. Дорофеев начал приставать. Она отбивалась, кричала. Но, в общем, не отбилась. Потом пригрозили убить, если она кому-нибудь расскажет. Света тут же побежала в ментуру и подала заявление. Ну, дальше ясно — суд, статья, шесть лет.

— Кириленко не проходил как соучастник?

— Он ее не трогал, и Светлана не смогла доказать, что он был на квартире. Дорофеев друга не выдал.

— Да. И еще, наверное, папочка отмазал.

— Адвокат Дорофеева Татьяна Алехина подавала апелляцию в областной суд, но ее отклонили. Виктор попал в тюрьму, и через год его там зарезали.

— Надеюсь, его перед этим помучили, — сказал Виктор.

Андрей взял со стола пепельницу и затушил сигарету.

— Послушай, не воспринимай все так близко к сердцу. Насильник сгнил в тюряге, справедливость восторжествовала. Это было давно и мхом поросло.