Неоправданная жестокость - [14]

Запер дверь на ключ.

Сел в обитое черной кожей кресло. Проверил электронную почту.

Потом позвонил Андрею. Тот уже встал, принял душ и позавтракал. Виктор как можно спокойнее рассказал ему про вчерашние события.

— Что ты думаешь?

— Пока не знаю. Все это выглядит очень странно. Может, действительно кто-то под тебя копает. А может, просто совпадение. Знаешь, день на день не приходится.

— Это не совпадение, — облизнув губы, ответил Виктор (он говорил раздраженным тоном, потому что ему приходилось говорить вполголоса, чтобы в столовой его не услышали). — Светлов не зря предупреждал.

— Ты думаешь, хахаль Светланы и эта потасканная шлюха как-то связаны с Литвиновым?

Чуть помедлив, Виктор ответил:

— Ждать, пока ситуация рассосется сама собой, я не буду.

— Ладно. От меня ты чего хочешь?

— Я хочу, чтоб ты выяснил все о Сергее Емельяненко и этой девушке. Да, и про фотографа тоже. У тебя же есть связи в детективных агентствах. Пусть выяснят, что они за птицы. Может, удастся узнать, кто им заплатил, чтобы наехать на нашу семью.

— Ты все-таки уверен, что против тебя устроили заговор?

— У меня есть все основания так думать. Хотя нет ни одного логичного довода. Думаешь, в ином случае я стал бы тебя с утра беспокоить своими подозрениями?

— Откуда мне знать? Я ведь всего лишь твой друг, не знаю всю ситуацию, и мыслей не читаю. Ладно, попробую что-нибудь выяснить. Завтра же начну, как только из конторы освобожусь.

— Спасибо.

— Но ты сам понимаешь: в отличие от этого придурка Емельяненко, с девкой будет сложнее. Ты мне только описание внешности дал, да и то в гриме. — Андрей расхохотался. — Она, наверное, из психушки сбежала.

— Не знаю. Но внешность у нее очень фактурная. Ни с кем не спутаешь. В любом случае, надо попытаться. Сколько это будет стоить?

— Пять-десять тысяч долларов, — сразу ответил Андрей. — Минимум. Но, скорее всего, больше. Задачку я им задам не из легких.

— Ничего страшного. Безопасность моей семьи стоит миллион долларов. — Виктор задумчиво повертелся в кресле. — Пока все.

— А что ты сам собираешься делать?

— Велю Славе позвонить Литвинову и назначить встречу. Я хочу, наконец, сам поговорить с ним. Посмотрим, что он скажет.

— А если выяснится, что он здесь не причем?

Виктор расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

— Там видно будет. Давай пока оставим эту тему. У меня сегодня годовщина. Мне вовсе не улыбается провести этот день в мрачных думах.

— Да мне-то чего? Ты же мне сам позвонил. Кстати, могли бы обсудить все в доме Сергеича.

— Поговоришь там! Минутки свободной не будет. Ладно. Подъезжай к трем. Будем тебя ждать.

— Надеюсь. Передавай от меня привет Светлане.

— Передам. Но целовать ее от твоего имени не буду.

Андрей рассмеялся.

— Правильно. А то она уйдет от тебя ко мне. Лучше скажи ребятишкам, что дядя Андрей приготовил им подарки.

— Обязательно.

Они помолчали.

Когда Андрей заговорил, в голосе его звучала теплота:

— Поздравляю, дружище.

— Спасибо. — Виктор невольно улыбнулся. — Ты, как всегда, первый.

— Это потому что я тебе завидую. Как ты умудряешься столько лет жить в браке? И ни разу не изменил.

— Нужно выработать привычку к верности. Как ты в юности выработал привычку бегать за каждой юбкой. Теперь ты и сам не знаешь, почему у тебя получается, и зачем ты это делаешь.

— Хотел бы я, чтобы у меня когда-нибудь была годовщина.

— В первый раз слышу от тебя такое. Не ты ли хвастался, что не хочешь тащить никого на своей шее?

— Да, не хочу. Но в такие дни почему-то грущу.

— Семейная жизнь состоит не только из годовщин. Ты просто любишь гулянки. И тебе совершенно неважно, по какому поводу веселуха.

— Может быть.

— Ладно, увидимся у тестя. Света из ванной вышла. Скоро начнет меня искать.

Светлана уже сидела за столом в розовом халате. Влажные волосы блестели.

Виктор поцеловал жену и занял свое место. Завтрак прошел весело. Виктор был оживленнее обычного. Вместе с женой и детьми перебрасывался шутками. Вначале Светлана подвигла детей посмеиваться над Виктором, его манерой поглощать пищу с серьезным и сосредоточенным видом. Даша активно включилась в игру, с удовольствием подтрунивая над отцом: до этого утра Виктор и не подозревал, каким нелепым, слегка чужим выглядит в глазах собственной дочери. Но он, посмеявшись над собой, сумел перевести стрелки на Светлану. Дети тут же обнаружили, что шутить над матерью — еще большее удовольствие. Светлана очень смешно обижалась, и было просто любо-дорого смотреть, как она, обычно исполненная достоинства, беспомощно отбивается от домочадцев.

В общем, в то утро все члены семьи ощущали себя единым целым, любили друг друга, а дети были просто в неописуемом восторге — обычно такие строгие родители позволяют над собой измываться.

Потом началась беспокойная возня. Светлана два часа причесывала, одевала и переодевала детей, пока они не обрели удовлетворяющий ее облик. Пару раз она даже позволила себе раздражиться: из-за торчащих волос Вани, которые не желали укладываться, хоть пройдись по ним паровым катком; и из-за Даши, которая вся, без исключения, была плоха и не годилась для годовщины. Она плохо причесалась, платьице застегнула не на ту пуговицу, и вообще, как показалось матери, выглядела нескладной и неуклюжей, так что даже и хоронить ее в таком виде было бы стыдно, не говоря уже о том, чтобы вывести в люди.