Неопознанный взрыв - [51]

Место встречи определила женщина: перрон Савеловского вокзала, откуда уходят поезда на Усово и Голицино. Время — три часа дня.

Без четверти три отставной сыщик безмятежно прогуливался по полупустому перрону. На самом деле, настороженно фиксировал ожидающих поезда, просто гуляющих.

Рядом со скучающей кассой — подросток в вытертых джинсах и в такой же протертой до дыр куртке. В руке жестяная банка то ли с пивом, то ли с зарубежным дерьмом. Сальные длинные волосы падают на плечи неопрятными космами. Стоит и ковыряет в конопатом носу.

Рядом — две перекрашенных девицы. Ожидающе смотрят на парня, наверно, набиваются на знакомство.

В дальнем конце перрона азартно беседуют пожилые женщины, перебивают друг друга, размахивают руками. Будто находятся на митинге, посвященном предстоящим выборам или очередному скачку цен.

Все обыденно, ничего подозрительного…

Натальину Андрей узнал сразу. Подвижная худенькая женщина пугливо оглядывала перрон, видимо, старалась первой увидеть «журналиста».

— Вы разве не работаете? — удивился Андрей.

Подошел, представился. Предложил пройтись, не стоять на месте.На гуляющих меньше обращают внимание. Медленно пошли по направлению к азартным спорщицам.

Начинать с задуманных расспросов — вызвать подозрения. Лучше отвлечь собеседницы, заставить её расслабиться.

— Честно говоря, услышав от вас время встречи, удивился. Три часа дня — разгар рабочего времени, придется отпрашиваться, придумывать достоверную причину…

— Какие там причины? В институте даже с бумагой — дефицит, не говоря уже про электроэнергию и расходные материалы. Приезжаем утром, изображаем активную деятельность… в курилке и — по домам, Легко и удобно…Поэтому нет нужды отпрашиваться.

— И все же на вашем месте…

— Давайте — без хитрых подходов, — решительно перебила Натальина, мельком взглянув на наручные часы. — Мне предстоит отмыть два подъезда, после — купить продукты, накормить детей…

Панкратову стало стыдно. На самом деле, женщина изматывает себя, кандидат наук, младший научный сотрудник сидит с больными стариками, моет заплеванные лестницы. А он хитрит, старается покопаться в её душе.

Скрывая неловкость, нарушил жесткое требование врачей — закурил.

— Ладно, извините… Буду предельно откровенен, вернее, постараюсь быть откровенным, — спохватившись, поправился он. — Одна просьба: о нашем разговоре никто не должен знать: ни дети, ни, тем более, взрослые. Обещаете?

Натальина снова посмотрела на часы.

— Обещаю.

Они дошли до конца перрона, повернули обратно. Из подошедшей электрички повалил народ — пришлось подождать пока не схлынет поток пассажиров.

— Итак?

— Имеется достаточно твердая уверенность, что из вашего института попадают в чужие руки некоторые сведения. Если говорить ещё более ясно — сведения по линии изобретения Иванчишина…

— И вы заподозрили меня?

— Если бы это было так, наш разговор бы не состоялся… В поле зрения попали четыре наиболее осведомленных человека, Не стану скрывать — вы тоже были в этом списке. Но теперь, считайте, вас там нет.

— Спасибо. В таком случае, чем могу быть полезной? И с каких пор журналисты ищут шпионов? Что-то не слишком все у вас вяжется.

— Журналисты занимаются всем, в том числе, и шпионами, — с досадой отрезал Панкратов. — Такова уж профессия… Что же касается помощи, которой от вас ожидают, она не затруднит… Вы хорошо знаете своих коллег?

Поколебавшись, Андрей достал из кармана бумажку с записанными на ней четырьмя фамилиями. Он знал — поступает глупо, непрофессионально, но чувствовал необьяснимое доверие к этой хрупкой женщине.

Натальина пристально посмотрела на сыщика, кивнула — показалось, не ему, а своим мыслям. Взяла бумажку, долго вчитывалась в написанное.

— Паша Устименко?… Добрый, даже очень добрый человек. Но дело даже не в доброте — он крисстально честен и открыт…Нет, нет, Пашу смело можете вычеркнуть… Коля Ковров?… Тоже неплохой парень, но слишком любит деньги. Сейчас, насколько знаю, подрабатывает расклейкой афиш… Стелла Ковригина? Как и я, мать-одиночка. Только у меня двое детей, у неё один парень… Не работает — помогают богатые родители… Вот, пожалуй, все.что могу сказать…

— И все же, кто из них может выносить из института чертежи и расчеты?

Инна Аркадьевна насмешливо повела плечиком. Так выразительно, что ясно и без пояснений. Дескать, я свое мнение высказала, решать вам.

— Простите, мне пора. И без того опоздала…

Панкратов пошел проводить её. Возле кассы все так же пил из жестяной банки патлатый пацан, пересмеивались поджарые девчонки. Исчезли только «митингующие» дамочки — видимо, их подхватила недавно прошедшая электричка.

Ковров любит деньги, Ковригина живет за счет богатых родителей. Два кандидата в предатели. Но как умудриться подобраться к ним, проверить? Метод, апробированный на Инне Аркадьевне, отпадает — подозреваемые не должны знать о том, что находятся «под следствием». Только в этом залог успеха.

Панкратов прикидывал разные варианты и… отвергал их. Единственно приемлемый: задействовать «топтунов» из родного уголовного розыска либо передать Коврова и Ковригину для дальнейшей разработки напарнику. Пусть Ступин самолично либо с помощью друзей из Службы безопасности потрясет их.