Неоновые джунгли - [49]

Нагнувшись и стараясь не смотреть в сторону Ровеля, Каршнер дрожащими руками поднял шляпу, слегка обтер ее о рукав пиджака, водрузил на голову и пошел вниз по лестнице к боковому выходу из отеля. Вслед ему доносился громкий издевательский хохот лейтенанта с лицом совершенно несмешного клоуна... Этот инцидент живо напомнил ему далекие школьные годы, когда на заднем дворе школы ребята загоняли его в круг и с веселым ржанием пихали туда-сюда до тех пор, пока он, плача от боли, обиды и унижения, не падал на грязный асфальт.

Оставив на столике, как обычно, весьма щедрые чаевые, Судья вышел из кабины ресторана. Был уже почти полдень.

Для начала он решил немного пройтись пешком, чтобы, так сказать, «слегка утрамбовать слишком плотный завтрак», а уж потом зайти к себе в офис корпорации Джонстона, проверить свою личную почту и заскочить в их собственный спортивный клуб, где следует кое с кем выпить перед обедом пару-другую коктейлей и, возможно, сыграть партию в бридж. Ну а затем придется провести еще часок, от силы полтора в офисе, чтобы решить кое-какие рутинные вопросы... Размеренно вышагивая по улице, Каршнер вдруг снова почувствовал острый укол сожаления, что поручил встретиться с Джилермо этому придурку Бранко. Но тут ему пришла в голову гениальная мысль: идеально, если именно человек Джилермо свяжется с Верном Локтером и передаст ему нужные слова! Это позволит осуществить два дела одновременно – сообщить молодому человеку все, что надо Верну, и устроить небольшое путешествие молодой девушке. Ведь чем меньше контактов, тем для всех лучше и безопаснее. Он невольно ускорил шаг, несколько раз сильно сжал и разжал мышцы живота, прищурившись посмотрел на яркое июньское солнце...

Глава 12

Когда им принесли кофе, Поль с усмешкой, неожиданно сказал:

– А знаете, многие называют меня Пастором.

– Да, знаю, – ответила Бонни. И, помолчав, добавила: – Я связана по рукам и ногам.

– Интересно, чем это?

– Необходимостью вернуть долг самой себе, Богу, моей стране и семье Варак.

– Дело в том, Бонни, что я имею вредную привычку вмешиваться в чужие дела. Частенько интересуюсь людьми, особенно когда их поведение не совсем согласуется с масками, которые они почему-то на себя надевают.

– Масками?

– Да, масками. Например, вы иногда производите на меня впечатление эдакой милашки, пытающейся сыграть роль сильной героини в дешевом второсортном фильме, но когда забываете о своей роли, то становится виднее, что вы представляете собой на самом деле.

– Представляю собой на самом деле? Боже милосердный!

– Сколько вы проучились в колледже?

– Три года. А что?

– Наверное, мечтали о славе?

– А вы куда проницательнее, чем может показаться. Да, мечтала. И меня частенько называли талантливой.

– И вы были хорошей девочкой?

Бонни опустила глаза на свою руку, лежащую на колене.

– Не то слово, – тихо произнесла она. – Я была очень хорошей девочкой. В девятнадцать лет все еще девственницей, мечтающей о бесконечном блаженстве в будущем. Считала, что когда это в конце концов произойдет, то мы с ним в полном восторге будем на седьмом небе купаться в розовых облаках. Увы, в реальности все оказалось куда прозаичнее. Функционально и на редкость потно...

– Пытаетесь меня шокировать, Бонни?

– Не особенно.

– Кто знает, кто знает... А что, может, это тоже часть вашего гениального плана?

– Какого плана?

– Сделать и этот, в общем-то довольно банальный, факт вашей жизни частью колоссального, хотя и нелепого груза собственной вины и, не снимая, носить его, проклиная себя и вообще все на свете!

Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза:

– Чувство вины? Моей вины? Забавная мысль. Хм-м... Да, неплохая, совсем неплохая сюжетная линия.

– Шокируйте меня, Бонни! Используйте любую форму защиты. Потому что следующим вашим шагом, не сомневаюсь, будет попытка убедить себя, что глубоко в душе вы всегда были бездомной бродяжкой, поэтому со временем ею и стали, а значит, все правильно, значит, так всегда и будет...

– Пожалуйста, прекратите!

– Прекращу, конечно же прекращу. Но до этого, Бонни, я расскажу вам одну историю. Настоящую историю. Совсем не выдуманную... Так вот, в небольшом городке Джонстон жил да был один человек. Ему было тридцать, и проживал он вместе со своей матерью. Коэффициент интеллекта у него был весьма низкий, по-моему где-то около семидесяти, но это в общем-то никого особенно не волновало. А что тут такого? Просто еще один слегка туповатый, но при этом совершенно безобидный, не пьющий и даже не курящий малый, зарабатывающий на жизнь парковкой машин, только и всего. К тому же со временем он стал классным водителем! Но вот однажды приятели его напоили, просто так, ради хохмы... Сильно шатаясь, парень вернулся домой, здорово разозлился на мать, которая на него накричала, и ударил ее. Всего один раз, но удар оказался роковым – он ее убил... Слава богу, смягчающих вину обстоятельств было достаточно, поэтому срок за непреднамеренное убийство этот человек получил относительно небольшой. Но в тюрьме он постоянно выводил начальство из себя. Они никак не могли понять, чего ему, собственно, надо, чего он добивается. Внимательно за ним наблюдали, но он все равно постоянно умудрялся выкинуть что-нибудь не совсем обычное: то шатался, как пьяный, то спотыкался на ровном месте и к тому же в самый неподходящий момент, а то вообще совсем некстати терял сознание... Наконец кому-то пришло в голову сделать ему анализ крови. И как вы думаете, что они там нашли? Никогда не догадаетесь. Ни капли алкоголя. Ни е-ди-ной! Оказывается, Бонни, это чувство вины за непоправимую ошибку заставляло его изображать из себя горького пьяницу.