Неон, она и не он - [44]

«Какой обман? Зачем обман? Господи, что еще не так?» – подумала она, чувствуя, как против воли опустились ее руки, и улыбка сходит с лица.

Оказалось, что у него есть какой-то недостаток, который он обязательно хочет ей открыть. Воодушевление ее стушевалось, порыв угас.

Он начал говорить. Она была так напряжена, что поначалу не поняла, о чем идет речь. Наконец до нее дошло, что он с детства не выговаривает звук «р», и от этого все его страдания. Ожидая чего-то скандального и разрушительного, она смотрела на него с недоумением – ну как можно всерьез относиться к тому, что он сказал? Или это какая-то утомительная манера путать ясный ход событий? Он, видя ее затруднение, употребил несчастный звук убедительное количество раз и уставился на нее в ожидании приговора.

– И это все? – недоверчиво спросила она.

– Все… – ответил он, выражением лица желая сказать: «А разве этого мало?»

– И больше никаких сюрпризов?

– Никаких, клянусь!

– Интересно! – облегченно улыбнулась она. – Но вчера я не заметила в вашей речи никаких недостатков!

– Дело в том, что я еще со школы научился более-менее обходиться. В русском языке достаточно слов, чтобы выразиться, не грассируя. Вот и вы говорите, что вчера ничего не заметили, хотя говорили мы о многом… Просто не всем это нравится, а я очень хотел вам понравиться, очень!

Внимательно глядя на него, она чуть-чуть помолчала и сказала:

– А вы знаете, Дима, я нахожу ваше произношение очень милым, нет, правда, очень и очень милым!

– В самом деле?! – радостно воскликнул он.

– Да, да! И еще мне кажется, что с вашим, как вы называете недостатком, вы прекрасно могли бы говорить по-английски!

– Это как раз то, что я и делаю, находясь за границей! – с видимым облегчением засмеялся он.

– Вот и прекрасно! И хватит об этом! Пойдемте лучше где-нибудь посидим! – распорядилась она.

Он обрадовался и предложил ресторан, но она отказалась, и они направились в сторону центра, туда, где по его сведениям находилось кафе, которое и обнаружилось на углу Московского и Благодатной.

Устроившись в укромном уголке, они заказали два кофе и миндальные пирожные. Переждав стеснительную паузу, она спросила его о том, что ее интересовало в первую очередь, а именно: чем он занимается. Про себя она отвела ему нечто гуманитарное и рассудительное – литературу, например.

Оказалось, что он работает с деньгами: вот уж полная неожиданность! Она тут же вспомнила Мишку, которому из-за махинаций с деньгами пришлось бежать в Израиль, где следы его и затерялись.

– Опасное занятие, – протянула она. – У меня довольно давно был… один знакомый. Он тоже работал с деньгами. Так вот, в результате ему пришлось бежать в Израиль.

– Я не работаю с чужими деньгами, у меня достаточно своих… – со скромным достоинством произнес он и к этому добавил, что ему сорок лет, что у него высшее образование, и он ни разу не был женат. Каждый пункт его анкеты был так весом, что заслуживал как минимум десяти вопросов, и она, не зная с чего начать, совершенно не к месту спросила:

– А вы драться умеете?

– Не приходилось! А что, нужно? – слегка опешил он.

– Ну, хорошо, я так понимаю, что мне тоже нужно представиться! – воинственно выпрямила она спину.

– Вовсе нет! – заторопился он. – Я и так знаю о вас все, что мне нужно!

– Вот как! И что же вы знаете? – подозрительно глянула она на него.

– Вам около тридцати и вы не замужем. Остальное мне знать незачем…

– Спасибо, вы очень любезны – но мне, между прочим, уже тридцать четыре!

– О! – неподдельно удивился он. – Никогда бы не подумал!

– Да, к сожалению! Но я немного о другом. Я понимаю, что нынче между полами не принято грузить друг друга лишними подробностями там, где этого не требуется, но я, знаете ли, не того поля ягода, которую можно сорвать и пойти дальше! – с нарастающей злостью произнесла она и оттолкнула от себя чашку.

– Наташенька, вы меня не поняли! – заторопился он. – Я имел в виду, что-то, что я знаю о вас мне достаточно, чтобы здесь и сейчас предложить вам руку, сердце и мое состояние!

Если бы у нее в этот момент было что-то во рту, она непременно бы подавилась. А так она всего лишь вскинула на него изумленные глаза, пытаясь обнаружить в его открытом взгляде, прямой спине, расправленных плечах и сцепленных пальцах коварный подвох. Хотя, кто же захочет шутить с ней в таком духе!

Да, он ее удивил. Он так ее удивил, что она покраснела, вернула на место чашку и, отломив маленький кусочек от запеченного в лунный свет миндального диска, принялась жевать его, не зная, куда пристроить взгляд.

– Вы меня пугаете вашей поспешностью! – наконец сказала она. – Как долго вы меня знаете?

– Целых три дня! – с гордостью ответил этот сумасшедший.

– Да-а… Даже не знаю, что сказать. Нет, конечно, я знаю, что сказать и говорю вам «нет», но за предложение спасибо. Я тронута. Нет, я в самом деле тронута!

В ответ она услышала, что он нисколько не сомневался, что она ему откажет, и что это благоразумно с ее стороны. Но если он такое сказал, то лишь затем, чтобы преодолеть ее недоверие и обидное представление о нем, как о человеке легкомысленном, который привык питаться ягодами с упомянутого ею поля. Он мог бы ей сказать, что полюбил ее с первого взгляда, но боится ее этим окончательно напугать. А потому пусть все идет, как идет. Его намерения она теперь знает, остается только в них убедиться.