Неон, она и не он - [25]
Она пригляделась. Крупный убедительный нос, широко раскинув крылья, навис над сочно подведенными, стянутыми насмешливой улыбкой губами, чьи разбежавшиеся уголки, в свою очередь, тронули щеки полумесяцами складок. Ямочки на переносице, верхней губе и подбородке, как пунктиры той нейтральной полосы, что делит лицо на два независимых государства. Кроме того она обнаружила, что под маской искусно скрыт особый светильник. Проступая сквозь вздернутые прорези глаз сливовидными расплавленными белками и опираясь на стену упругим красноватым светом, он создавал впечатление непринужденной чертовщины.
Самым же поразительным было то, что по какой-то тридесятой причине маска напоминала… лицо ее отца! Даже странно, что в течение стольких лет она не замечала этого сходства, а оно все это время выглядывало из-за ее спины. Неожиданно взволнованная, она смотрела на нагловатого с пылающими глазами шута, не торопясь признавать фамильных черт и не желая видеть вещую связь между заплечной ухмылкой и Мишкиной изменой. Следуя неясному беспокойству, она поместила снимок в самую гущу сильно поредевшего альбома…
После развода она отправила на помойку пресловутый диван, добавив к нему прочие материальные следы Мишкиного пребывания, а также вернула девичью фамилию. Слух о разводе быстро облетел ее бывший курс, возбудив печальное недоумение у одних и неуемную радость у других и лишний раз подтвердив ее гордый удел: там, где она обживалась ее либо горячо любили, либо тихо ненавидели. Среди причин Мишкиной измены называлась ее фригидность, что послужило для нее лишним доказательством его редкой непорядочности.
Ей звонили многие из тех, с кем она училась, и музыкальный слух ее безошибочно отделял лживую кантилену сочувствия от искреннего сбивчивого участия. Удивительно скуден оказался круг людей, пожелавших ее пожалеть, и возрождение ее происходило в первую очередь при поддержке тесного союза нескольких друзей и подруг, не считая нематериального вороха нескучных забот, которых потребовала брошенная на ее попечение фирма.
Первой кинулась ее утешать Машка Сидорчук – славная, стеснительно-пухлая, восторженная девушка, сохранившая ей верность до сего дня. С ней Наташа смело могла говорить о самом сокровенном и неудобном. Зная, что добросовестные круги от их тесного общения разбегутся во все стороны, она поведала о его страсти к минету и прочим анальным извращениям, как и о безуспешных попытках ее к этому склонить. Одухотворив своей непорочностью причину их развода, она предоставила святой Марии довести эти доводы (безусловно, честные и основательные) до сведения широкой общественности, рассматривая их, как моющее средство от пятен рыбьего жира на ее женской репутации. И ей же она призналась в прерванной беременности, прекрасно понимая, снарядом какого калибра ее заряжает. И все же даже Марии она не открыла своей женской слабости. Вместо этого, испытывая отныне нужду в помощнице, она предложила подруге работать вместе.
Немного погодя рядом с ними при полной амуниции, примкнув штыки, заняли позиции Светка Садовникова, Дина Захаревич и Ирка Коршунова. С воодушевлением приняв к сведению Машкины донесения, они добавили туда благородное возмущение, повысили обличительный градус, и через них она громко сказала свое веское слово против его домыслов. Теперь они часто наведывались к Наташе и засиживались у нее, ведя спасительные беседы и толкуя о превратностях бабьего счастья, не подвластного даже высшему юридическому образованию. Наташа принимала утешения с достоинством и благодарностью. Из четырех подруг три были замужем и, кажется, в меру счастливы, но из солидарности охотно хаяли своих мужей, рассчитывая таким странным образом поднять ей настроение.
«А мой, озабоченный, когда захочет этого дела – вынь ему, да положь! Где угодно готов – хоть в машине!» – с плохо скрываемым одобрением возмущалась кудрявая Светка, два года, как замужем.
«А что, бывает и в машине?» – с замиранием спрашивала незамужняя Машка.
«Еще как бывает! Очень, кстати, неудобно! Ужас просто! – возбуждалась крупная Светка, не справляясь с впечатлениями. – Правда, я это дело тоже люблю, а потому поощряю…»
Светка была из породы тех самодостаточных женщин, что делясь подробностями интимной жизни, ничего не требуют взамен. О том, что ее первая брачная ночь получилась бурной и кровавой она, раздувая ноздри, рассказала Наташе при первой же возможности. «Три простыни сменила!» – с затаенной гордостью сообщила она. А все потому что кровь была, а боли не было. Ну, может быть, в самом начале, и то чуть-чуть. В первый раз она ничего не почувствовала – лежала, горячая и красная, выпучив глаза, вцепившись в мужнины руки и забывая дышать. К тому же все закончилось слишком быстро. Ко второму разу она немного успокоилась и кое-что ощутила – будто внутри нее, не желая заводиться, чихал мотор. А в конце третьего раза закатила глаза и куда-то полетела. Она попыталась описать свои ощущения, возбудилась, запуталась и сказала: «Да что я тебе рассказываю – ты и сама все прекрасно знаешь!» И Наташе пришлось подтвердить, что у нее приблизительно все так и было. «Да, да, именно – глаза закатила и куда-то полетела!» – сказала она.
Перед вами карманный роман, числом страниц и персонажей схожий с затяжным рассказом, а краткостью и неряшливостью изложения напоминающий вольный дайджест памяти. Сюжет, герои, их мысли и чувства, составляющие его начинку, не претендуют на оригинальность и не превосходят читательского опыта, а потому могут родить недоумение по поводу того, что автор в наше просвещенное время хотел им сказать. Может, желал таким запоздалым, мстительным и беспомощным образом свести счеты с судьбой за ее высокомерие и коварство? Или, может, поздними неумелыми усилиями пытался вправить застарелый душевный вывих? А, может, намеревался примириться с миром, к которому не сумел приладить свою гуманитарную ипостась?Ни первое, ни второе, ни третье.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.