Неокортекс - [30]

Бабушка оставила его на ночь в сарае. Ту ночь Ясон запомнил на всю жизнь. Он смотрел в дальний угол куда даже днем никогда не попадал света. Она говорила, Черный появиться там… И он появился. Ясон плакал и закрывал глаза, но даже через непрозрачные веки видел их… Щупальца. Тогда он убежал. Наутро солгал бабушке, что встретился с Черным. Она похвалила сказав, что он выдержал главное в жизни испытание. Чудище испугалось его смелости и теперь навсегда будет похоронено под толстым льдом самого далекого океана. Всю оставшуюся жизнь Ясон считал произошедшее всего лишь детской фантазией. Старой традицией горного народа — фольклором, ставшей частью воспитания настоящего мужчины. Но когда Ясон ступил на поверхность Европы он ощутил то самое чувство. Будто он снова сидит в сарае и смотрит в темноту.

Ясон летел вниз по скважине. Прорастающие сквозь лед зубы раздирали его тело. Оказавшись в воде, он понял, что может дышать. Черный не хотел, чтобы он захлебнулся, хотел сам убить его. Вокруг было темно и холодно. Черный показался из темноты, словно подсвеченный изнутри мелкими извивающимися змеями. И тогда Ясон увидел, что щупальца были крохотной частью его. Чудище было всей планетой.

Проснувшись, разрываемый криком, он осознал, что ему не победить. Нет ни малейшего шанса. Нужно бежать и бежать как можно быстрее.

— Ничего не будет. Я закрыл скважину. Томаш мертв, а значит миссии конец. Мы возвращаемся домой.

Егерь усмехнулся.

— Домой… Не думаю, что это возможно теперь.

— Ты вытащишь нас отсюда, мой друг. Как вытаскивал меня из всех передряг.

— Я больше не чувствую себя достаточно сильным для этого. Прости, Яси. Я не могу. Нужно было отговорить тебя лететь. А теперь…

— У них еще вся жизнь впереди. Мы не можем их подвести.

Егерь покивал.

— Тадлис не простит тебя.

— Он поймет. Когда-нибудь.

* * *

Со дня прибытия на Зимовье Илья схуднул на восемь килограммов. Такими темпами он в скором времени превратиться в стройняжку. Однако в худобе нашлись и минусы. Скафандр висел на нем, как чехол от рояля.

Уже полчаса буровая бригада ждала Ясона Джада у выходного шлюза. Никто из команды не пытался заговорить с новым механиком, да и Илья не стремился заводить друзей. Больше всего Илье сейчас хотелось, чтобы все это как можно быстрее закончилось, и он вернулся к работе над МАКС.

За стеклом, отделявшим шлюз от базы, маячил Кирилл. Илья сделал грузное лицо, постучав по несуществующим наручным часам — напомнил мальчику о занятиях, которые начнутся через несколько минут. Улыбнувшись, Кирилл помахал рукой и исчез также быстро как появился.

В юности Илья педантично относился к учебе, стараясь не пропускать ни одного занятия в школе и в университете. Отец как-то сказал ему: «Хочешь стать взрослым учись ответственности и дисциплине». В еще неокрепшем разуме Ильи это засело намертво. И теперь сам того не замечая, он прививал эти ценности Кириллу.

К шлюзу приблизились две фигуры в скафандрах. Когда они вошли внутрь Илья узнал Тадлиса и Надежду Вершинину.

— Здравствуйте, — поздоровалась она первой.

На несколько секунд повисло молчание. Появление в группе Вершининой удивило всех.

— Сегодня без брифинга. Надеваем маски и выходим, — скомандовал Тадлис, направившись первым к гермоворотам.

— А где Джад? — спросил высокий с широким носом, как у ледокола. Кажется, его Густавом зовут.

— Уехал с Егерем по делам. Сегодня я и.о. начальника бригады.

— Как же без Джада… — протянул неуверенно Густав.

* * *

Лифтовая площадка с натугом ползла вверх.

— Артур, как вы сегодня спали? — спросила Вершинина у Хакаса.

— Эм, нормально, — ответил он.

— Вы обещали вчера вечером зайти.

— Я забыл.

— Ничего страшного. Если будете себя неважно чувствовать сразу обращайтесь.

— Надежда Николаевна, для личных разговоров общая частота не используется, — сделал ей замечание Тадлис.

— Поняла. Простите. Буду знать.

Илья стоял у края лифтовой платформы, держась за канат. Смотря в стену серого непрозрачного ледника, он вспоминал вчерашний разговор с Платоном.

— Мои няньки называли меня хамелеоном, — говорил Платон неспешно. — Я и не понимал тогда, что они имели ввиду.

Его рассказ не пестрел подробностями, напоминая сухой план. Родился в семье самого богатого человека, объездил весь мир, менял имена, профессии.

— Тебе не интересно? Я никому кроме тебя об этом не рассказывал.

— Я не знаю уже, что правда, а что нет.

— Я тебе не врал, — Платон запнулся. — Только самую малость.

— Думаешь я сдал бы тебя? Рассказал бы им правду о тебе?

Платон хмыкнул.

— Илюха, Илюха… Пора тебе повзрослеть.

— Начну, когда выйду из кабинета.

— Зря ты так. Я тебе зла не желаю. Хочу только помочь.

— Ты уговорил отца меня взять?

— Да.

— С Дельфином справился бы любой механик. Зачем был нужен я?

Платон обошел стол и присел на столешницу напротив Ильи.

— Позволь я тебе все объясню, а потом еще раз задашь этот вопрос, идет?

Илья кивнул.

— Мой отец зарабатывал на всем до чего дотрагивался. К тридцати пяти он уже был миллиардером, в сорок самым богатым человеком в мире. Но деньги никогда не были его самоцелью. Он был романтиком. Художником чей холст простирался на целый свет. Чтобы творить ему нужно было вдохновение. Он готов был озолотить любого, кто заставит его поверить в новую мечту. Ты не представляешь сколько оборванцев нажились на его доверчивости. В один прекрасный день он услышал про американский проект МарсСТО — экспедиция на Марс для поиска жизни. На нее собирали деньги всем миром. Отец готов был финансировать миссию в обмен на право быть главой команды. Американцы испугались, что он начнет ставить невыполнимые условия и отказались. Потом они, конечно, полетели. То ли нашли, то ли не нашли каких-то микробов в песке. В итоге инвесторы обанкротились, а споры не утихают уже десять лет. За это время идея поиска внеземной жизни стала помешательством отца. Марс его уже не интересовал. Ему хотелось прыгнуть вперед не на шаг, а сразу на тысячу. Европа. Ученые сказали невозможно. Он выгнал их и собрал новых. Другие посчитали, что на подготовку уйдет двадцать лет и сумма, неподъемная для всех богачей мира. Тогда он выгнал и тех и сам стал руководителем команды. Сначала хотели обойтись автоматическими термобурами, но идея провалилась. Ни один не смог пробурить в этом льду и пятьсот метров. Тогда отец решился на полноценную космическую одиссею. В команду взял только тех, с кем работал и кому доверял, — Платон усмехнулся. — И вот результат его доверчивости. Сборище проходимцев… Ты думаешь зачем я говорю тебе это? Чтобы ты понял в какую финансовую яму он загнал корпорацию. До сих пор ее держала на плаву только репутация и вера людей в успех. И они обе умерли вместе с ним.