Неокортекс - [19]

— Они не тронут тебя. Сам подумай, какой в этом толк? Не пришлют же они тебе замену за две недели.

Тетерин покивал.

— Я вскрою эту суку, — сказал Ясон.

На этот раз во взгляде Тетерина загорелся огонек.

Бригада дожидалась Ясона в полном составе. Было заметно как ребята нервничали. Причину Ясон видел не только в прошлом происшествии, но и в новичке Платоне. Любое новое звено в объезженной цепи вызывает недоверие.

— Все готово, — сказал Тадлис. — Оборудование погрузили в лифт, выходим через пять минут.

Такого указания я тебе не давал выскочка, подумал Ясон.

За стеклом, ограждающим шлюзовую камеру от базы, Ясон заметил Кирилла. В отличие от остальных мальчишка не пропустил ни одного выхода. Ясон показал ему большой палец вверх. Кирилл в ответ показал то же на обеих руках.

Поднимаясь на лифте к заполнившему все видимое небо Юпитеру, Ясоном овладело чувство непонятной легкости. К чему бы это? Может это и есть проявление чутья? Ясон попытался прислушаться к нему.

Он вскроет сегодня эту суку!

Вскроет!

* * *

С вентиляции тянуло сухим безвкусным воздухом.

Илья снял защитную крышку корпуса МАКС. На первый взгляд все выглядело хорошо.

Вздохнул с облегчением.

Он подготовился к операции. Лицо заслоняла маска, на глазах очки с хорошим зумом, позволяющие разглядеть самые крохотные детальки. В одной руке тоненькие щипцы, в другой крохотная отвертка. Чем не скальпель и зажим? Настоящий нейрохирург.

В качестве операционной Илья выбрал жилую каюту. Расположился за журнальным столиком Кирилла. Впереди несколько часов тихой и спокойной работы, пока не вернется малолетний сосед. Других гостей Илья не ждал. Сегодня все внимание на буровую бригаду и об Илье, кажется, вообще никто не вспоминал.

Пациент крепко спал, не подозревая, что Илья без спроса копошиться в его внутренностях. Блоки иерархической памяти представляли собой небольшие цилиндры с густой тёмно-синей смесью. Несмотря на общее сходство, каждый блок хранил уникальный набор воспоминаний и навыков. Например, Блок А1 сохранял данные об окружающей среде и взаимодействии с предметами; блок B3 записывал визуальные образы, а C1 звуки. Вместе несколько десятков блоков формировали сложную многогранную иерархию, управляемую центральным блоком — неокортексом.

Неспроста Илья использовал человеческие термины. МАКС не была компьютером в привычном понимании. Ее решения были не результатом сложных математических вычислений главного процессора, поведение не контролировались заложенной программой. МАКС по истине революция в искусственном интеллекте. Никогда прежде ни одни конструктор не пытался воспроизвести иерархию мозга человека. И не только воспроизвести, но и заставить работать.

Илья не мог дождаться момента, когда сможет презентовать МАКС миру. Но прежде, надо решить еще много проблем. И в первую очередь — контроль. МАКС нельзя заставить сделать что-то против ее воли. Ее можно попросить, убедить в споре, или даже обмануть. Но чем «взрослей» и опытней она становится, тем трудней с ней нянчиться. Она превратилась в сложную личность с упрямыми тараканами в голове.

Разделив память МАКС на независимые блоки, Илья добился, как ему казалось, решения проблемы. Смысл был прост: блоки, отвечающие за эмоциональные возбуждения, блокировались. МАКС становилась покладистой и легко исполняла то, что Илья от нее требовал.

Первые нотки провала прозвучали полгода назад. Сотни часов бесконечных тестов подтвердили мысль, которую Илья отрицал до последнего — МАКС научилась делать резервные копии воспоминаний.

Как давно она раскусила его? И раскусила ли вовсе? Возможно, она до сих пор не понимает, что происходит, и ее действия не осознаны. Почувствовав жар, маленький ребенок отдергивает руку, но ему не нужно знать природу происхождения огня. Неокортекс понял, что необходимо для самосохранения и эволюционировал. У человека эволюционный процесс происходит через случайные мутации. У МАКС же должен быть изъян. Пока еще не поздно Илья должен найти изъян и исправить его. На самом деле он понятия не имел как это сделать. Надеялся, что решение придет само собой. Воспоминания МАКС нельзя считать, а значит и нет способа определить, когда изъян проявился в первый раз. Может быть он был сразу — «с рождения», но проявился только когда она набралась опыта.

Илья сидел под светом яркой лампы, тупо пялясь в вывернутые внутренности МАКС. Он окончательно осознал, что найти изъян ему не под силу. И в этом только его вина. Он так сильно хотел сделать МАКС похожей на человека, что не оставил в ней ничего от привычной архитектуры компьютера. С другой стороны, это и сделало МАКС уникальной в своем роде. Но какой толк от уникальной разработки, когда ты не можешь использовать ее потенциал?

Как бы ему сейчас пригодился программатор или хотя бы кнопка восстановления данных.

За спиной открылась дверь.

— Ты рано. Только не скачи, как мартышка, пыль поднимешь, — сказал Илья, не поворачиваясь.

Ответа не последовало. Незнакомец стоял в дверях и почему-то не входил. Илья обернулся.

— Здравствуйте, Илья Вячеславович, — сказала Вера.

— Здравствуйте, — Илья сорвал маску и очки с лица.