Неокономика. Экономическая теория - [7]

* Ранее - эффект Райнерта-Вайнека. Отдельно эффект был обнаружен Григорьевым на примере СССР, и назван "инверсия элит". В развивающейся стране на некотором уровне есть некоторые отрасли, технологически более передовые, чем другие, и для этой страны они имеют больший вес и значение. При взаимодействии с более развитой страной они первые попадают под удар. Элита переворачивается, и теперь представители менее технологичных отраслей становятся первыми, а более технологичных - последними. На примере СССР это было хорошо видно: элитным были ВПК и космос, а также ученые из Госкомитета по науке и технике СССР; высоко ценилось станко- и, в целом, машиностроение. Оттуда брались кадры высших чиновников (за исключением отдельных лиц вроде М.С.Горбачева, пришедшего из сельского хозяйства). Как только началось взаимодействие с развитой страной, они все еще остаются элитой, но в экономическом положении оказываются в подвешенном состоянии. И, чем больше развивается этот процесс взаимодействия, тем более подвешенным это состояние находится. В сегодняшней России первым после президента страны является "нефтяной фельдмаршал" И.Сечин.

* Важно говорить об инверсии элит, поскольку это определяет политический процесс, протекающий по мере взаимодействия менее развитой страны с более развитой. Более технологичные элиты сопротивляются процессам межстранового взаимодействия: будучи элитами, они могут поднять народные массы и повести их за собой, что провоцирует политическую нестабильность. В системе взглядов научного коммунизма этот процесс нашел довольно точное отражение в том соображении, что в развивающихся странах буржуазия состоит из двух частей: национальная (местные производители, теряющие от взаимодействия с другими странами) и компрадорская (взаимодействие с развитыми странами). Потому научный коммунизм говорит о том, что временным союзником коммунистов может выступать национальная буржуазия. Поэтому большинство предводителей революционных движений в развивающихся странах, которых поддерживал СССР - выходцы из правящих классов. В национальной революции основной мотив - справедливость, прежде всего, трудозатрат: трудящийся в дождь и в зной на поле за мелкую зарплату против тех, кто сидит в офисах с кондиционером и перекладывает бумажки за вчетверо бОльшую зарплату. То есть имеет место грабеж. Когда такая революция побеждает, грабеж прекращается, но лишь в том случае, если будет восстановлена система с меньшим разделением труда. И тут выясняется, что ткани, утварь и все остальное обходятся дороже, и результатом революции оказывается "марш пустых кастрюль". Далее - либо "старший брат" СССР приходил на помощь и тратил собственные ресурсы, пока не загнулся на Афганистане (сегодня подобными вещами занимается Китай, хотя и планирует в тысячелетних масштабах). Либо режим перерождается, и происходит смена одних компрадоров на других. Либо народ (армия, кто-то еще) свергает власть, и возобновляется компрадорское взаимодействие в старых формах. Страны, которые участвуют в этом взаимодействии много лет, прошли минимум через пять политических циклов такого рода.

* Экономистам и национальным элитам развивающихся стран не нравится взаимодействие с развитыми, поскольку они считают, что попадают в зависимость. В свою очередь, элиты развитых стран утверждают об отсутствии зависимости и о закабаленности народа развивающей страны элитами, стоящими на пути прогресса. Так или иначе, но зависимость развивающейся страны от развитой состоит в том, будет последняя покупать зерно или нет. Когда начинается взаимодействие стран, перестраивается инфраструктура - прежде всего, логистическая: появляются порты, и вся инфраструктура начинает работать на доставку продукции со всей страны в эти порты и развоз получаемых тканей, утвари и т.п. по территории развивающейся страны. В этом и состоит смысл инфраструктурных кредитов, получаемых, как правило, развивающимися странами. Впоследствии, по мере того, как торгующая зерном развивающаяся страна перестает производить ткани и утварь, у нее перестают покупать зерно - например, в силу некоторых особенностей экономики развитой страны (вместо пшена начинают использовать кукурузу). Пример - до 80% холодильников во Франции было советского производства (1990-е гг.), пока не запретили фреон; и все мощности по производству холодильников потеряли заказы. В СССР не знали про то, что знали во Франции; аналогично - европейские требования к шумности советских и российских самолетов.

* Кроме того, зерно могут перестать покупать постольку, поскольку и другие, слаборазвитые страны, также желают получать товары глубокого передела, производимые в системе с большим разделением труда, и начинают конкуренцию с другими развивающимися странами, девальвируя свою валюту и снижая стоимость рабочей силы сравнительно с таковыми у своего конкурента. То есть имеет место феномен гонки девальваций, который можно наблюдать постоянно в развивающемся мире, за исключением нескольких лет на 2012 г., когда такая практика была запрещена МВФ.

* Поэтому, если перестают покупать зерно, валюту девальвируют. Если девальвируют не сильно, то это прогресс, ибо есть возможность, помимо возобновления продаж зерна, завести, например, легкую промышленность. А если еще девальвировать, то можно завести металлургию или что-нибудь еще. То есть при девальвации повышается технический уровень, который наверняка будет обеспечен инвестициями в мощности, но уровень жизни при этом ухудшится (см. выше об ошибочности модели Харрода-Домара). Минэкономразвития РФ выступает за ослабление рубля: благосостояние снизится, зато "к нам придут инвестиции". Они молятся на кризис, на который можно списать ухудшение жизни населения; однако, согласно модели Харрода-Домара, жить должно стать "лучше"! Все эти проблемы образуют общий экономический контекст жизни России на н. XXI века.