Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино - [12]

«Уважаемый Александр, я буду отворачиваться и закрывать глаза. Поверь, это будет наименьшей из твоих проблем. А сейчас твои мысли мне мешают, выкинь все мысли из головы, расслабься и постарайся удерживать состояние безмыслия как можно дольше. Изучай себя. Взгляни на свое тонкое тело. Это тебе первое задание, ученик».

Медитировать Александр Владимирович умел давно, еще со времен увлечения восточной философией и йогой. Представлять себя сидящим на берегу безбрежного океана, изгонять мысли, лезущие как тараканы изо всех щелей, наполнять свое сознание праной, растекаться энергией по чакрам, жаль, что урывать время для такого содержательного отдыха и самосовершенствования удавалось нечасто. Не понимала любимая жена самой сути духовного развития и заявляла, мол, медитация на коврике перед океаном для нее ничем не отличается от медитации на диване перед телевизором, а здоровому мужику всегда есть, чем занять руки и голову для развития чего-то более осязаемого.

Но сейчас, ее рядом не было. Получив четкое задание, Александр Владимирович начал привычно изгонять из головы тараканов. Последний тщился сказать, что ему нужно куда-то смотреть и что-то изучать, но перед глазами уже был безбрежный океан. Выгнав последнего таракана, вдохнув прану, юный ученик слился с мирозданием.

* * *

Хор был доволен проведенным разговором, отдавая себе отчет, никакой его заслуги в этом нет. Повезло. Вполне мог попасться разумный реагирующий на голоса в голове менее адекватно и тогда — катастрофа. Почему-то вариант, когда он не сможет заинтересовать аборигена сотрудничеством, Хор заранее не предусматривал. Как оказалось на проверку — глупая самоуверенность. Теперь ему оставалось проделать самую тонкую и ответственную часть работы. Войти в соприкосновение с сознанием разумного. Достаточно плотно, чтоб скрыть свое отражение в Изнанке и остаться при этом достаточно далеко от него, чтоб не исказить его Изображение. Более того. Неизбежное влияние тонкого тела Хора на отражение разумного должно быть настолько точно дозировано, чтоб по прошествию, по крайней мере, трех здешних сезонов в нем не проступили характерные черты, по которым ищейки Изнанки могли бы его найти. Здешний сезон был несущественно короче привычного ему, но Хор надеялся успеть.

Он очень устал за этот день, который никак не хотел заканчиваться и, скорее всего, чуть заступил за ту грань, где следовало остановиться. Не в силах точно скорректировать свою позицию в сознании, Хор плюнул (мысленно) и решил сделать небольшой перерыв. За это время ничего фатального не случится. Спрятался он надежно, а чуть отступить назад, можно и завтра, на свежую голову. Еще раз, критически взглянув на сознание своего ученика, он вывел его из состояния медитации.

«Хватит бездельничать. Скажи, какое у тебя было задание?»

«Медитировать как можно дольше, изучать себя, взглянуть на свое тонкое тело».

«А ты чем занимался?»

«Медитировал, видел себя сидящим на берегу океана, никакого тонкого тела не видел, даже не знаю, как оно должно выглядеть. Более того, я не понимаю как можно что-либо изучать, при этом не думая».

«Если ты чего-то не понимаешь, это нужно спрашивать до начала выполнения задания. В следующий раз ты будешь наказан. Скажи, ты можешь удерживать состояние безмыслия и при этом выполнять какую-то работу? Вспоминай все эпизоды, когда ты вольно или невольно пребывал в этом состоянии».

Подумав, Саша ответил:

«Бег трусцой, уборка с пылесосом, что-то похожее накатывало в молодости, когда на ринг выходил. В уличной драке тоже один раз накрыло».

«Вот. Можешь, когда прижмет». — Удовлетворенно констатировал Хор. Почему-то Саше показалось, что в следующий раз его прижмет обязательно.

«На сегодня все. Мне нужно немного отдохнуть. Если ты не возражаешь, я буду называть тебя Сеш. У меня даже ученик был с таким именем. Завтра мы уезжаем. Постарайся сегодня уладить все свои дела. Подготовь своих близких к тому, что видеться вы будете нечасто».

Звучащий в сознании голос пропал, никакого ощущения чужого присутствия не осталось. Александр Владимирович перевел дух, ощущение нереальности происходящего, в котором он пребывал все это время отступило, он снова ощутил себя в своей трехкомнатной квартире. За окном уже было темно, субботний день заканчивался, а за стеной все никак не могла распрощаться с подружками его красивая и умная жена. Решительно подойдя к компьютеру и засунув свою физиономию под веб-камеру, он закричал в микрофон:

— Гуд бай, ауфвидерзейн, оревуар. Финита ля комедия, герлы. Все по койкам, где вас ждут ваши мужья или любовники. Надя переведи.

Надя перевела что-то типа — пришел домашний деспот, за которого ее угораздило выйти замуж и требует ее к себе. Герлы, не скрывая зависти, начали опять прощаться, уже по седьмому кругу, а Саша выдернул шнур с розетки. УПС начало противно пищать, предупреждая хозяйку, долго без сети оно не протянет. Надя посетовала подружкам на нетерпеливого мужа и наконец-то дала команду железяке готовиться ко сну.

Подхватив на руки охающую от испуга жену требующую поставить ее на место, Саша потащил ее в спальню. По дороге, в качестве прелюдии рассказывая, что он сейчас будет с ней делать. Надя требовала поставить ее на ноги, аргументирую это тем, что в противном случае все его фантазии таковыми и останутся. И не потому, что она не согласна, а по причине переоценки мужем собственных физических возможностей. Саша в ответ утверждал, недооценка возможностей собственных мужей — вот те гири, которые вешают на нас жены, не давая воплотиться в жизнь всем юношеским мечтам. Так они добрались до кровати, где Саша благополучно сгрузил свою драгоценную ношу.