Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон - [10]

Однако счастье Федора Алексеевича длилось недолго. Вскорости его постиг страшный удар — при родах 14 июля 1681 года умерла его любимая женщина, его обожаемая жена царица Агафья. Со дня их свадьбы не прошло и года! А через шесть дней скончался и рожденный ею младенец Илья — наследник престола. От этого огромного, нечеловеческого горя Федор Алексеевич окончательно слег и не смог даже присутствовать на похоронах. Болезнь, да еще психологическая травма окончательно подкосили его.

Однако заботы о наследнике не оставляли Федора — будучи смертельно больным человеком, он обязательно должен был жениться вновь, чтобы обзавестись хотя бы одним сыном. В этом был его долг как государя. Ровно через семь месяцев после смерти Агафьи в феврале 1682 году царь женился вновь. Его новой женой стала 16-летняя Марфа Апраксина, тоже происходившая из незнатного рода. Говорили, что ему ее подсунул все тот же Языков, так как она была его то ли крестницей, то ли дальней родственницей. Но, судя по всему, Федору было уже все равно. Безмерное горе заполняло все его существо. Свадьба прошла еще тише, чем в первый раз. Из-за болезни ног царь венчался, сидя в кресле. Кремль на время свадьбы был вообще заперт, чего отродясь не бывало. После венчания Федору настолько стало плохо, что он слег в постель и только через неделю смог принять придворных с поздравлениями. Еще через несколько дней царь с царицей дали скромные «столы». Такая вот скорбная свадьба. Государь был уже одной ногой в могиле, и детей от этого брака не было.

Царь Федор Алексеевич скончался в 1682 году, через два месяца после новой женитьбы «апреля в 27 день, грехов ради всего Московского государства». И шел ему всего лишь 21 год! Остается только удивляться, как много он сделал за свои короткие шесть лет правления, помня при этом юный возраст царя. Он успел и полюбить и реформировать страну. Однако, во всяком случае, движущей силой человека, его побудительным мотивом всегда есть любовь. Так что любовь царя к прелестной Агафье Грушецкой была первична, а реформы вторичны. Такая вот «лав стори».

Однако со смертью Федора Алексеевича не было все так просто. Помните, заключение врачей, осматривавших царя и сделавших вывод, что его болезнь не смертельна? А тут он умирает совсем молодым! Практически сразу пошли слухи, что его отравили. И сделали это Нарышкины, в частности, по приказу «медведихи», как называли Наталью Кирилловну. В подтверждение этой версии можно заметить, что во время бунта, вспыхнувшего сразу после кончины Федора Алексеевича, разъяренные стрельцы изрубили на части Ивана Нарышкина, подозревая его в отравлении царя, и личного врача государя Даниила фон Гадена. Кроме отравления Федора ему приписали еще и чернокнижие. Так это было на самом деле или нет, за давностью времени нам уже не разобраться.

Интересна история кончины второй жены Федора, Марфы Апраксиной. Она на 33 года пережила своего мужа и скончалась в 1715 году. При этом любознательный или начисто «отмороженный» Петр I, тут уж как кому нравится, решил узнать: спал ли Федор с Марфой или нет? Он лично сделал вскрытие и убедился, что Марфа умерла девственницей. Значит, Федор с ней не спал. Любопытство мерзавца было удовлетворено.

СОФЬЯ ПРЕМУДРАЯ

(царевна Софья Алексеевна) «Свет мой Васенька! Здравствуй, батюшка мой, на многие лета! И паки здравствуй, Божиею и Пресвятой Богородицы милостию и своим разумом и счастьем победив агаряне! Подай тебе Господи и впредь врагов своих побеждать! А мне, свет мой, и не верится, что возвратишься; тогда только поверю, как увижу тебя в объятиях своих, света моего. Что же, свет мой, пишешь, чтобы я помолилась: будто я верно грешна перед Богом и недостойна; однакож, хотя и грешная, дерзаю надеяться на его благоутробие. Ей! Всегда прошу, чтобы света моего в радости видеть. Посем здравствуй, свет мой, на веки несчетные», — писала Софья Алексеевна своему возлюбленному Василию Голицыну, когда он воевал с татарами и турками в Крыму.

Это письмо написала не восторженная 16-летняя школьница, а женщина, которой уже исполнился тридцать один год. Сколько пыла страсти в этом коротком послании! Кто же она, Софья Алексеевна Романова? И кем же для нее был «свет мой», боярин и князь Василий Васильевич Голицын?

Ее образ мы можем видеть на знаменитом портрете Ильи Репина «Царевна Софья Алексеевна в Новодевичьем монастыре в 1698 году». Мы не знаем, какая толстая и непривлекательная, мужеподобная, с выпученными глазами бабища послужила моделью дня знаменитого художника. О ней и сейчас пишут: «А тело ее было широко и коротко как обрубок! А голова — как котел и покрыта волосатыми бородавками! А на ногах — шишки!» Этот образ правительницы Русского государства как будто списан с насквозь лживого романа Алексея Толстого «Петр I».

Это все неправда. Судя по воспоминаниям современников, в том числе иностранцев, обретавшихся при русском дворе и видевших ее воочию, Софья была весьма привлекательной молодой женщиной. Вольтер, знакомый с ее подлинными портретами, называл ее красавицей. Она не была, конечно, красавицей в истинном значении этого слова, но не была и безобразной, как о ней говорили в петровское время.