И вот они - Николай Петрович и Володя - долгими часами изучают небо и звезды.
- Слушайте, Володя, - говорит Николай Петрович, - слушайте.
Николай Петрович конструировал Володе необычайных видов и форм антенны: квадратные, спиральные, шаровые, эллипсоидальные, параболические.
- Слушайте Лебедя-51, Альфу Дракона, звезду Барнарда...
Все эти звезды Володя уже знал. Находил их, слушал их далекий невнятный шепот.
Если ему мешали мысли людей, он уходил выше и дальше в горы.
Сам научился искать и мечтать.
Николай Петрович не торопил его, не докучал вопросами. Нетерпением здесь не поможешь. Видя, что Володя освоился с техникой, с поиском, предоставил ему свободу действий и времени.
Ждал, конечно. И Володя знал, что Николай Петрович ждет.
Минули лето, осень, зима. Но астрономия - наука неторопливых. Володя вжился в нее, тоже не торопился и где-то в начале весны, зондируя невидную, незаметную блестку в Персее, услышал голос: "Где вы?.."
Нет, это не был голос. И это не был шепот. И не был шелест. И не шорох ночной. Это был вопрос, возникший в мозгу Володи, два маленьких слова: "Где вы?.."
И еще это было неожиданно. От неожиданности Володя вздрогнул и упустил волну.
Несколько дней и ночей Володя ходил взволнованный. Может быть, ему показалось? Но он слышал!.. Два маленьких слова: "Где вы?.." Рассказать об этом Николаю Петровичу или не рассказывать? Вопрос мучил Володю не меньше, чем упущенные два слова: услышал он их или ему показалось?
Через неделю в тот же час - около полуночи - Володя услышал: "Братья..." Замер как камень, чтобы не шелохнуться. И вслед за словом "братья..." услышал: "...по мысли".
Складывалась фраза: "Где вы, братья по мысли?"
Кто-то звал, кто-то тосковал в поиске, ждал ответа.
Володя записал фразу: "Где вы, братья по мысли?" - и ждал-ждал, что будет еще.
В конце марта он поймал еще. одно слово: "Откликнитесь!"
Записал это слово и пошел к Николаю Петровичу.
Тот прочитал запись, координаты звезды. Еще раз перечитал. Еще раз перечитал. И жестом, полным волнения и надежды, закрыл лицо руками.
Володя думал, что он обрадуется, или не поверит открытию, или рассмеется от счастья. Но Николай Петрович сказал только:
- Неужели?..
