И тут Майкл заметил, как резко изменилось выражение лица графа, как какая-то судорожная гримаса пробежала по нему, в глазах вспыхнул гнев. Майкл даже испугался.
– Не упоминайте того, кто тут ни при чем, – сказал глухо граф, по взял себя в руки и постарался улыбнуться.
Майкл расценил это, как лишнее подтверждение своего предположения о том, что его спаситель пережил какое-то горе, если даже гневается на всевышнего. Сам Майкл, надо сказать, не относился к тем, кто придавал бы вере большое значение. Ему часто приходилось иметь дело с отчаянными атеистами, и он понимал их. Будучи сугубо деловым человеком, Майкл мало занимался душой, точные расчеты и выверенные проекты были ближе ему и понятнее, ими он был занят с утра до вечера.
– Простите, – Майкл был возбужден после чудесного спасения и не мог молчать. – Вы не американец, судя по всему.
– Вы правы, – кивнул граф, – у меня другое гражданство.
Майклу хотелось узнать какое же, но он не стал докучать своими расспросами, словно внутренний голос запретил ему делать это.
– Я путешествую, в какой-то мере удовлетворил любопытство Майкла граф. – Хочу посмотреть мир.
– Вы богаты, если позволяете себе такую роскошь, – заметил Майкл.
– Да, у меня есть такие возможности.
– И долго вы пробудете в Нью-Йорке?
– Мне нужно встретиться с одним человеком.
Если бы Майкл знал, что этот человек – его дочь Катрин! Но он, естественно, даже и предполагать такого не мог.
– Где же вы остановились? – любезно поинтересовался Майкл.
– Я приехал утром.
Майклу показалось странным, что, приехав еще утром, граф, нигде не устроившись, сразу пошел в казино. Но тут же, будто опять кто-то ему подсказал, Майкл подумал, что всякие могли быть обстоятельства. Вот ведь и он сам пошел сегодня в игорный дом, порог которого ни разу прежде не переступал.
– Зачем вам жить в какой-то гостинице, – живо предложил Майкл, –вы можете погостить у меня. Только не отказывайтесь, прошу вас. Вы осчастливите меня, если сейчас же примите мое приглашение поехать в мой загородный дом. Я познакомлю вас со своей семьей.
– Стоит подумать, – не сразу согласился граф.
– И думать нечего!
Майкл Синди прямо из машины стал звонить жене и эмоционально уговаривать ее отправиться в загородный дом, поскольку ему хочется отдохнуть в кругу семьи, он убеждал супругу, что делами в городском доме займется какой-то Хинтце, которому вполне можно довериться.
– Отступать поздно, – сказал весело Майкл, положив телефонную трубку. – Остается только согласиться.
– Вы настойчивы, – улыбнулся граф.
– Это в крови всех Синди.
– У вас знаменитый род?
– Я бы не сказал, что знаменитый. Это скорее славянское понятие. Мой дед начал дело, отец продолжил его, а теперь я занимаюсь им. Я определил бы это так: Синди знают, как хватать за хвост птицу-удачу.
– Хорошо сказано, – заметил граф, а сам подумал о том, что люди – слабые существа, но очень много мнят о себе.
Еще когда граф ехал в своей машине за автомобилем Майкла Синди, он уже составил представление об этом человеке. Графу достаточно было увидеть, с каким важным видом сидит Майкл Синди в машине, чтобы понять, как доволен этот человек собой, как он уверен в своей фортуне, как высоко себя ставит.
Мысль направить Майкла Синди в казино пришла графу неожиданно, даже случайно, и он развеселился от этой смешной затеи. Какое наслаждение испытывал граф, наблюдая, как менялось лицо Майкл Синди, проигрывающего свое состояние. Да, это уже был не преуспевающий бизнесмен, а самодовольный мужчина, а жалкий человечишка с дрожащими руками.
Граф без труда спас Майкла Синди от полного краха, вытащил его из ямы, куда он свалился по причине своей глупости и жадности, однако это не означало, что его чувство презрения к бизнесмену исчезло.
Граф, как любой уважающий себя вампир, не стал бы пить кровь этого недалекого человека, который тут же забыл, в какой беде недавно оказался и чем это все могло кончиться. Этот человечишка снова считает себя важной персоной, говорит о птице-удаче, как будто и не был жалким существом какой-то час назад.
Как гурман разбивается в винах, так и вампир знает цену человеческой крови. Граф любил порассуждать на эту тему и убеждал своих подчиненных, чтобы они не упивались чем попало. Он объяснял им, что самая сладкая кровь у молодых, поскольку они живут еще одними чувствами: их кровь пенится, как шампанское, и пьянит...
Раздумья графа прервал Майкл.
– И в роду жены, – продолжал он, – были только серьезные люди. Тем более не могу понять, в кого моя Катрин, моя любимая дочь. Нет, я очень уважаю старшую. Она знает, что чего стоит. Великая разумница!
"Вся в отца!" – ехидно подумал граф. – "Такая же зануда".
– Но младшая! Она меня удивляет.
– Чем же?
– Это небесное существо. Честное слово! Она так далека от реальной жизни, что вы даже представить себе не можете. Она постоянно пребывает в своих мечтах.
– С молодыми это часто бывает, – неопределенно проговорил граф.
– Я уж говорю ей: меньше читай. Но разве можно отобрать у нее книжку. Вот я познакомлю вас с ней...
– Заранее благодарю.
– Вы сами увидите, какое она чудо.
Не одна красавица умерла в объятиях графа-вампира. Он никогда не жалел их. А зачем было им жить? С годами они станут терять красоту, стареть и страдать. Разве приятно красавице превратиться в ужасную старуху? Собственно, граф освобождал их от этих страданий. И то немаловажно – они умирали, любя его. Чем не прекрасная смерть!
