Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [56]

– Как это, соглашаются?

– Да так. Сейчас мы только вместе с настоятелем колледжа распределили помещения так, что и нам удобно, и им. Мы только что от него, – сказал Борис.

– Тогда зачем же он ко мне нарочного прислал? С просьбой о защите?! Теперь этот нарочный к епископу побежал. Там тоже все порасскажет. А ведь нам приказано с католическим духовенством в самом лучшем мире жить… Прямо не знаю, как с вами и быть. Хоть из города вас выдворяй.

– Ну, положим, из города вы нас выдворить не сумеете. Я имею приказ маршала Рокоссовского развернуться в городе Сандомире, и я здесь развернусь, хотя бы для этого мне пришлось занять даже вот это здание. Так что не пугайте меня. А вот с епископом, которого вы так боитесь, я сам поговорю. Мы сейчас поедем к нему, – гневно сказал Алешкин.

Бургомистр подозвал какого-то поляка и попросил его проводить пана майора и капитана к дому епископа.

Епископ жил в большом, двухэтажном, похожем на средневековый замок доме, расположенном на высоком обрывистом берегу Вислы. От улицы он отделялся вычурной металлической оградой, внутри которой виднелись большие цветочные клумбы, покрытые яркими цветами.

Фасад дома, наличники высоких стрельчатых окон выглядели внушительно. Косяки входных дверей украшались искусной лепкой и резьбой так же, как и сами двери. В палисадник с одной стороны дома выходила большая стеклянная веранда. Было очевидно, что дом епископа, или по счастливой случайности совсем не пострадал во время жестоких боев, проходивших за этот город, или, что, пожалуй, вернее, заботливые прихожане успели восстановить его для своего пастыря в первую очередь. Так или иначе, он представлял собой значительный контраст с теми обшарпанными и частью разрушенными домами, которые Борис и Захаров видели даже в центре города.

Провожатый нажал кнопку электрического звонка у калитки, из дома выбежал одетый в черный подрясник молоденький послушник.

Видимо, бургомистр по телефону успел предупредить епископа о появлении нежданных, да и не очень желанных гостей.

Служка проводил прибывших в большую комнату-гостиную и попросил подождать епископа. Тот появился минут через 5.

Это был представительный человек лет 55, с седеющими висками, выглядывавшими из-под надетой на голову фиолетовой шапочки. Сутана на нем, имела такой же фиолетовый цвет, на груди на массивной золотой цепочке висел крест.

Войдя в комнату, он приветливо кивнул головой и пригласил гостей садиться.

Когда все расселись, он спросил на правильном русском языке:

– Чем могу служить, господа?

Борис, до этого мучавшийся мыслью, как он будет объясняться с этим польским попом, обрадовался. Ведь его знания польского оставляли желать много лучшего. Кто его знает, сумеет ли он объяснить, как нужно. Услышав русскую речь, он и Захаров невольно выразили удивление.

Выражения их лиц заметил епископ. Он улыбнулся и сказал:

– Не удивляйтесь, господа, я в свое время в Петербурге окончил русскую гимназию и жил там до 1920 года, так что я прекрасно понимаю русский язык и, по-моему, неплохо говорю на нем.

– Что вы, что вы, святой отец, – сказал Борис, – вы говорите отлично, разрешите представиться. Я начальник госпиталя, врач-хирург Алешкин, а это мой заместитель по хозяйственной части капитан Захаров.

Мы имеем приказ нашего командования развернуть госпиталь в вашем городе для оказания помощи раненым польским и советским солдатам, получившим ранения в борьбе с бандитами-бандеровцами и другими, находящимися в лесах по ту сторону Вислы.

Кроме того, нам поручено оказывать помощь возвращающимся домой репатриантам, украинцам и русским, которые будут направляться по этой дороге на Восток. При осмотре города мы нашли, что самое лучшее место для госпиталя – это учебное здание и общежитие католического колледжа. Мы уже беседовали с настоятелем колледжа, и он дал согласие на размещение там госпиталя. Ведь эти здания все равно сейчас пустуют.

При упоминании о договоренности с настоятелем колледжа епископ нахмурил свои черные брови и недовольно проговорил:

– Придется наказать этого настоятеля. Ведь он же прекрасно знает, что любой вопрос, касающийся зданий, принадлежащих духовному ведомству, могу решать только я. Он должен был вас направить ко мне. Хорошо, что в это дело вмешался бургомистр. Он неглупый человек, а вам, молодые люди, я скажу так. Эти здания вам не подойдут. Вы, наверно, обратили внимание, что во дворе колледжа стоит большая церковь, костел. Это единственный костел, уцелевший в городе, и все церковные службы проходят там. Каково будет ваше положение, когда во дворе вашего госпиталя два раза в неделю будет собираться толпа прихожан. Они, конечно, возмутятся тем, что в духовном учреждении размещен русский военный госпиталь. Должен вам сказать, что даже фашисты старались не вступать в ссоры с духовенством, ну, а вам-то уж сам бог велел.

Алешкин и Захаров задумались. Они поняли, что здание колледжа им не видать, как своих ушей. И, мысленно поругивая этого попа, уже прикидывали размер работ, которые придется привести хотя бы в одной из казарм, увиденных ими при въезде в город.

– Да вы особенно не огорчайтесь, – сказал епископ, заметив их удрученное состояние. – Я знаю, что здесь, на южной окраине города, в бывших бараках военнопленных и палатках размещается полк польских войск и батальон Красной армии. Их подразделения ежедневно вступают в стычки с бандитами на той стороне Вислы, и ваше присутствие в настоящий момент в городе необходимо. Поэтому я вам помогу. Он встал, подошел к окну.