Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том II - [5]

А то, что за всеми этими делами ему было недосуг учиться, пока еще никого не смущало. Руководя конторой «Зерностроя», он не только не был в состоянии разобраться во всех строительных проектах и сметах, но не мог самостоятельно составить ни одного приказа и ни одного более или менее толкового доклада в центр. Его главным лозунгом было: «Душа винтом, кровь из носа, но раз требует центр построить к такому то сроку, то нужно сделать». И тут уж он был беспощаден ко всем подчиненным.

Однако для действительного руководства делом ему были нужны толковые и, главное, грамотные помощники.

Одним из таких помощников был главный бухгалтер конторы, некто Погудин. Это был действительно знающий счетное дело человек, но, к сожалению, он обладал серьезным недостатком – страдал длительными запоями. И, может быть, вследствие этого был не всегда достаточно честен. Именно поэтому он не мог долго удержаться на одном месте и переменил уже несколько учреждений, имевшихся в г. Армавире.

В вопросах счетного дела он был настоящий виртуоз. Его отчеты в Москву были всегда образцом точности и своевременности, хотя, может быть, и содержали в себе кое-что такое, что могла бы раскрыть лишь достаточно глубокая и квалифицированная ревизия. Но это пока наружу не выплывало.

Березовский не привык стесняться в средствах, и, хотя его зарплата в 300 рублей, по тому времени была достаточно значительной, ему ее не хватало. Как умел Погодин покрывать расходы начальника, превышающие эту зарплату, ни Березовский, ни кто-либо из его подчиненных не догадывался. Конечно, главбух не стеснялся в изыскании дополнительных средств и для себя, и для своих друзей. В число друзей вскоре попал и Алешкин. Оклад последнего составлял 120 рублей, но, как он сам знал, получая по распоряжению главбуха различные суммы в виде авансов, отчета по которым никто не требовал и которые затем каким-то никому не ведомым образом исчезали в дебрях бухгалтерских проводок, фактически в месяц Борис получал около 160 рублей.

Точно также повышался заработок и других нужных людей. К числу их, прежде всего, следует отнести руководителя планово-производственной группой инженера Яковлева. Этот высокий, еще совсем молодой человек, окончивший строительный институт в Москве несколько лет тому назад, впервые руководил производственной работой такой крупной строительной организации, как «Зернострой». Он был способным человеком и, опираясь на нескольких помощников, инженеров и техников, входивших в его группу, в том числе на инженера-инспектора Афанасьева был царем в составлении проектов, планов и смет, которые для каждого управления разрабатывались в конторе «Зерностроя».

После передачи этих документов на места Яковлев и Афанасьев часто выезжали туда, чтобы проконтролировать ход строительства. Оба они были выходцами из нэпманской среды и, в отличие от Березовского, хотя и знали хорошо строительное дело, смотрели на ход строительства совхозов без особого энтузиазма. Они исполняли свою работу более или менее добросовестно только потому, что получали хорошую зарплату и хороший приварок к ней, как говорил Яковлев. Их командировки на места, после одного-двух дней действительно серьезной работы, превращались затем в веселые пикники. Оба они были женаты, но, считая свое пребывание в конторе временным, также, впрочем, как и существование самой конторы, жен пока держали в Москве. Детей ни у того, ни у другого не было.

Вследствие сказанного, оба эти молодых человека, почти ровесников Бориса, вели свободный, холостяцкий образ жизни, требовавший дополнительных средств, которые «добросердечный» Погудин изыскивал, принимая и сам посильное участие в частых попойках, устраиваемых друзьями. Пока контора находилась в Армавире, и Борис ежедневно после работы возвращался в общество жены и дочки, он от этих попоек успешно уклонялся, хотя и был на них неизменно приглашаем.

Но именно с Яковлевым и Афанасьевым Алешкину и пришлось ехать в Краснодар в качестве разведывательно-организационной группы.

Перед этим в Краснодар ездил сам Березовский и начало организационным мероприятиям своего отдела, в котором он дирекцией треста уже был утвержден начальником, успел положить. Он добился утверждения штата отдела, составленного Погудиным и Алешкиным, получил в свое распоряжение несколько автомашин, в том числе одну легковую, и помещение для отдела. Договорился он в тресте и еще об одном деле, которое, однако, пока держал в секрете и рассказал только Алешкину.

Частые появления на улицах Армавира и даже в некоторых учреждениях главбуха «Зерностроя» Погудина в пьяном виде, его скандалы и дебоши в квартире уже стали известны и в горкоме партии, и в горисполкоме. Руководители этих организаций потребовали от Березовского увольнения Погудина с занимаемой должности.

Мы знаем, что Погудин был одним из основных людей, которые помогали Березовскому в руководстве строительством, поэтому расставаться с ним ему очень не хотелось. Переезд в Краснодар давал возможность выполнить требования партийных и советских организаций.

В «Зернотресте» Березовский поставил вопрос о необходимости замены главбуха. В тресте подходящий человек нашелся. Это был некто Романовский, знавший счетное дело так же хорошо, как и Погудин, и, как впоследствии выяснил Алешкин, умевший делать всякие бухгалтерские махинации с авансами и счетами с не меньшей ловкостью, чем его предшественник. Он, хотя и не отказывался от попоек, временами устраиваемых все теми же приятелями, но никогда не напивался и всегда держался «в рамках».