Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [7]

Дети подрастали, все больше становилось от них не только шума и веселья, но и помощи в различных домашних делах. Старший сын отлично учился и много обещал в будущем. Хорошо училась в высшем начальном училище и старшая дочь Людмила. Между прочим, на повышении ее образования, как, впрочем, впоследствии и всех остальных девочек, настоял Андрей.

В то время образованию женщин, особенно крестьянок, придавали малое значение: читать-писать умеет и слава богу, а то и этого еще много. Детей рожать, да в поле работать – вот ее жизненный путь, для этого особой грамоты не нужно. Так рассуждали многие крестьяне в Шкотово. Так говорили и думали и ближайшие родственники Пашкевичей, и лишь незначительная часть молодежи была с таким мнением не согласна, но обычно с ее мнением считались мало.

Однако в семье Петра Яковлевича мнение Андрея, и особенно Василия, имело большое значение. Когда Василий настаивал на необходимости образования для сестер, Андрей заявил: «Пусть уж я один останусь необразованным, но буду работать так, чтобы все мои сестры стали людьми грамотными. Василий выучится, поможет, может быть, потом и мне удастся поучиться».

Да и сама Акулина Георгиевна не хотела, чтобы ее дочери выросли такими же неграмотными, как она. Своим практическим умом она хорошо понимала, что времена меняются, и грамотная девушка сумеет найти в жизни лучшую дорогу.

Глава третья

Началась война с Германией, превратившаяся вскоре в Первую мировую войну. Однако семьи Петра Яковлевича Пашкевича она не коснулась, сыновья его были еще молоды, а сам он, хотя и имел возраст, подлежащий мобилизации, но так как в свое время действительную службу не проходил и содержал большую семью, то мобилизован не был.

Из всех братьев Пашкевичей был призван только младший, Леонтий, да и тот, благодаря имевшимся у него связям, на фронт не попал, а остался служить где-то во Владивостоке.

С первых дней войны в армию был призван старший сын Михаила Яковлевича.

– Гавриил, или, как его звали в семье, Гаврик. К 1914 году он закончил Владивостокскую гимназию и поэтому с началом войны был зачислен в школу прапорщиков. В 1915 году он ее окончил и уехал на театр военных действий куда-то в Румынию.

Василий Пашкевич, хотя и не был особенно дружен со своим двоюродным братом, однако, находясь под воздействием того ура-патриотического настроения, которое господствовало в Коммерческом училище, в кругах, окружавших его, остро завидовал Гаврику, уехавшему на фронт. И, может быть, именно под влиянием этого, а может быть, под воздействием патриотической пропаганды одного из своих дядей – Ивана, вместе с одним из одноклассников решил бежать в действующую армию.

Они бросили учение и, имея немного скопленных денег, уехали в Центральную Россию, чтобы поступить в армию.

Со свойственной молодым людям романтичностью, свой побег они обставили таинственными деталями. В частности, свою форменную одежду (ученики коммерческого училища носили специальную форму) они оставили возле колодца того дома, где Вася жил на квартире, пытаясь создать видимость трагической гибели. Но о приготовлениях к побегу знали многие товарищи беглецов и поэтому их тайна быстро раскрылась.

Надо сказать, что в то время среди гимназистов, реалистов, некоторой части студентов и других училищ, таких 14-18-летних патриотов, стремившихся «спасти Россию от германских тевтонов», было немало. Большинство из них – выходцы из помещичьих, дворянских семей интеллигентов, но встречались и дети крестьян.

Как правило, всех таких беглецов полиция задерживала на ближайшей же железнодорожной станции, или, во всяком случае, в пределах губернского города.

Васе и его приятелю «повезло», они сумели-таки добраться до действующей армии, и, так как им уже исполнилось по 18 лет, а по виду, благодаря хорошему росту и крепкому сложению, можно было дать и больше, их зачислили добровольцами и около года они провели в окопах где-то в Галиции, служа рядовыми солдатами. В 1916 году, когда товарища Васи ранили, а он отличился в одном из боев, командование части, установив, что он заканчивал коммерческое училище, направило его в одну из школ прапорщиков.

Ранее мы уже упоминали, когда рассказывали про Якова Матвеевича Алешкина, что в 1916 году нехватка младших офицерских кадров в действующей армии была так велика, что царское правительство готово было делать офицерами не только крестьян, но даже грамотных рабочих.

Поэтому направление в школу, а в последующем и выпуск прапорщиком крестьянского сына Василия Петровича Пашкевича было вполне объяснимо.

Однако сам Василий, побыв год в действующей армии и испытав на собственном опыте тяготы солдатской жизни, быстро смывшие с него весь ложный патриотический угар, толкнувший его на фронт, был уже сыт войной. Направление в школу прапорщиков воспринято им было с удовольствием, во-первых, потому что он получал передышку от окопов, а во-вторых, потому что он понимал – выйдя прапорщиком, он будет уже избавлен от многих трудных, если не сказать непосильных, обязанностей рядового солдата.

Учился он в школе прилежно и при своих хороших способностях окончил ее с отличием.