Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [10]

Тем не менее и они, и представители Антанты организовали поход против Советской России. На этот раз его возглавил «верховный правитель», наделенный диктаторскими правами, – адмирал Колчак. Собрав остатки чехословацкого корпуса, захватив значительную часть русского золота, хранившегося в банках Сибири, произведя поголовную мобилизацию населения Сибири и части Дальнего Востока, получив за золото от интервентов огромное количество вооружения, боеприпасов и снаряжения, Колчак сумел дойти до Урала и местами выйти к Волге.

Его успехи позволили окрепнуть белогвардейцам Дальнего Востока, всякого рода мелким правителям и атаманам: Семенову, Калмыкову, Пепеляеву, Розанову и другим. Все они, чиня зверские расправы над большевиками-подпольщиками, попавшими в их руки партизанами и просто местным населением, пытались выжечь каленым железом «красную заразу». Но это им удавалось плохо. Наряду с победами Колчака количество партизан, влияние их на население и, главным образом на крестьян, все более и более увеличивалось. На Дальнем Востоке к этому времени под контролем партизан находилось почти все северное побережье, да и в районе села Шкотово белобандиты могли находиться только там, где стояли гарнизоны США и Японии.

В этот период времени, по мудрому указанию ЦК РКП(б) и советского правительства, всем партизанским отрядам было категорически запрещено вступать в боевые действия с войсками интервентов, чтобы лишить последних повода расширения интервенции.

Партизаны нападали и безнаказанно уничтожали только русских белогвардейцев, осмеливавшихся отправляться с карательной целью в какое-нибудь село, более или менее удаленное от Владивостока, Шкотова или Сучана. Да и в этом случае они стремились уничтожить в таком белобандитском отряде, прежде всего, командиров-офицеров, зная, что насильно мобилизованные в белую армию солдаты, после потери офицеров или обратятся в бегство, или сдадутся в плен, а в некоторых случаях и присоединятся к партизанам.

Больше года Василий Пашкевич мирно трудился в своем крестьянском хозяйстве и не чаял, какая беда скоро разразится над его головой. Семье с появлением в доме молодого мужчины жить стало легче. Акулина Георгиевна, глядя на своего крепнувшего с каждым днем Васю, жалела только о том, что тот категорически отказывался жениться, хотя невест в Шкотове было полно. Может быть, крепко запала ему в душу черноокая полячка, провожавшая его в Галиции, а, может быть, он предчувствовал свою близкую трагическую кончину, но так или иначе, он жениться категорически отказывался.

До сих пор от всяких мобилизаций Василию Пашкевичу удавалось отделываться. В начале октября 1919 года в дом Пашкевичей неожиданно явился белый офицер в сопровождении солдата, и не застав дома Василия, который был в это время где-то в лесу, остался его дожидаться, а поздней ночью, когда Василий вернулся из леса с дровами, этот офицер объявил ему, что он мобилизован. Не принимая во внимание никакие медицинские документы и справки, пришедший увел Пашкевича в казарму, где размещался этот белобандитский отряд.

На следующий день Вася уже в офицерской форме зашел домой и сообщил, что вскоре он должен будет выехать с белыми солдатами в район села Новороссия, чтобы отобрать оружие, имевшееся у крестьян, а в случае сопротивления сразиться с партизанами.

Прощаясь с матерью, он шепнул ей, что воевать против своих он не будет и постарается при первом же удобном случае перейти к партизанам. Сказал он также, что его внезапная мобилизация произошла не случайно, а по доносу кого-то из шкотовских жителей, причем он намекнул, что, по всей вероятности, тут дело не обошлось и без родного дядюшки Михаила.

А последний ходил по селу туча тучей. Зверства его сына были известны жителям Шкотова и вызывали справедливое негодование и презрение у многих. Эти чувства невольно переносились и на ближайших родственников Гавриила и, прежде всего, на его отца.

В свою очередь, Михаил Пашкевич, встречая укоризненные, а иногда и просто ненавидящие взгляды, бросаемые на него односельчанами, многие из которых в свое время работали на него, отвечал им злобой и ненавистью. Злило его также и то, что его сын Гаврик должен сидеть где-то во Владивостоке, боясь высунуть нос из города, в то время как сын его брата, такой же офицер, живет дома около родителей и спокойно занимается своим хозяйством.

Так что вполне вероятно, что мобилизация Василия Пашкевича произошла не без участия его дядюшки.

Еще более странным явилось быстрое распространение слухов, которые немедленно пошли по Шкотову и, вероятно, в этот же день достигли ближайших партизанских отрядов.

Слухи эти заключались в том, что в самые ближайшие дни из Шкотово в Новороссию отправится белогвардейский карательный отряд во главе с офицером Пашкевичем.

Партизаны знали одного Пашкевича – белобандита Гавриила, сына Михаила. Помня его зверства, они решили устроить засаду и уничтожить ненавистного бандита.

Когда через день два десятка солдат-кавалеристов под командованием Василия Пашкевича и еще одного прапорщика спокойно ехали по дороге в Новороссию, на одном заросшим густыми кустами повороте дороги их подстерегла партизанская группа. Раздавшимися из к