Необычная невеста - [9]

— Как вы могли уехать, не предупредив меня? — пропела она нежным, тихим голосом, который у всех без исключения поклонников неизменно вызывал желание взять ее под свое покровительство.

— В Фалькон прибывали новые лошади, — объяснил маркиз, — и я хотел удостовериться, что они столь же хороши, как и при покупке, а также проследить, чтобы их правильно разместили по конюшням.

— Нисколько не сомневаюсь в их совершенстве — все, чем вы обладаете, превосходно. Надеюсь, среди них найдутся совсем необычные экземпляры, и тогда вы позволите мне править ими в парке.

Маркиз отметил про себя, что она сказала «править»: ее не интересовали верховые прогулки, более того — они не доставляли леди Карстэйрс никакого удовольствия.

Правда, иногда она появлялась верхом, дабы похвастаться своими шикарными амазонками, в них она затмевала большую часть женщин.

Кроме того, ей нравилось, когда ее сопровождала целая армия поклонников.

Вместо ожидаемого ею ответа маркиз произнес:

— Мне необходимо кое-что сообщить вам, Сафайра.

Ему всегда стоило большого труда запомнить правильное произношение этого имени, ибо он был твердо уверен, что леди Карстэйрс крестили именем Сара.

Но, превратившись в признанную красавицу, царившую в обществе, она сочла свое имя слишком банальным и поменяла его на Сафайру (или даже Сапфайру) — и лишь потому, что обладала бесподобным по красоте сапфировым ожерельем.

В голосе маркиза леди Карстэйрс различила непривычные ноты, хотя ей могло это просто показаться.

С некоторым налетом театральности заломив руки, она воскликнула:

— О Олстон, о чем вы? Надеюсь, никакой беды не случилось?

— Все зависит от того, что называть «бедой», — ответил маркиз. — Я собираюсь жениться — такова суть дела!

Он не стал кривить душой, обыгрывать тему, похоже, ему хотелось в одночасье и прямо сказать ей все; у него не было ни какого желания подсластить пилюлю и по частям выдавливать из себя подробности.

В комнате воцарилось молчание.

Наконец леди Карстэйрс едва слышно повторила за ним:

— Жениться?

Она подняла к нему свои огромные голубые глаза.

— Но почему? И на ком? И почему я ничего… не… слышала… раньше?..

Ее голос постепенно обретал сильное звучание, и последнее слово она почти выкрикнула, поэтому маркиз поспешил ответить:

— Какое-то время мне удавалось этого избегать, Сафайра, хотя я понимал неизбежность моей женитьбы. Рано или поздно, но мне необходимо завести семью, чтобы иметь наследника.

— Конечно-конечно! — согласилась леди Карстэйрс. — Но почему сейчас… когда мы так… счастливы?

На слове «счастливы» голос ее задрожал, и она готова была разрыдаться, но маркиз успел ее опередить.

— Объясню вам причину, и тогда вам станет ясно, что нет никакого смысла устраивать истерику или поднимать шум из-за такого ординарного и совершенно естественного события.

— Но для меня оно не ординарно и уж совсем не естественно! — горячо возразила леди Карстэйрс.

Она села на край дивана и, достав из-за пояса крохотный, обшитый кружевом носовой платочек, поднесла его к глазам.

Маркиз знал — его дама не позволила бы упасть ни одной слезинке или на худой конец моментально смахнула бы ее: ведь кончики ее длинных, таких же золотистых, как и волосы, ресниц были подкрашены специальной краской.

— Объяснение весьма тривиальное, — произнес он надменно, — и при сложившихся обстоятельствах у вас нет повода ревновать меня…

— Разумеется, я ревную! — прервала его леди Карстэйрс. — Вы прекрасно знаете, как я люблю вас. Олстон, я никогда в жизни никого так не любила! Как вы могли… так… поступить со мной?

— Если быть более точным, я поступаю так только с самим собой! — поправил ее маркиз, скривив губы. — Позвольте мне прояснить ситуацию, Сафайра. У меня нет никакого желания связывать себя узами брака. И уж если быть до конца откровенным, могу сказать вам правду: для меня это ужасная неприятность. Черт бы побрал эту женитьбу!

— Тогда зачем? Разве вы обязаны жениться?

— Это все королева, можете во всем винить ее.

— Королева? — несколько иным тоном промолвила леди Карстэйрс.

Помолчав немного, она спросила:

— Вы хотите сказать… вы полагаете, королева знает… о нас?

— Думаю, да, — небрежно ответил маркиз, — хотя сомневаюсь, чтобы премьер-министр ей об этом доложил.

— Вы хотите сказать, будто здесь замешан лорд Джон Рассел?

— Несомненно! — кивнул маркиз. — На самом деле именно он и настаивал на моей женитьбе!

— Как смеет он вмешиваться! Как смеет он совать нос в дела, не имеющие к нему никакого отношения! — негодовала леди Карстэйрс.

— Вот тут-то вы и не правы, Сафайра, — едва сумел вставить слово маркиз, — и если вы хоть на минуту прекратите возмущаться, я объясню вам, в чем, собственно, дело.

Леди Карстэйрс судорожно задышала, готовая в любой миг горько разрыдаться.

— Я не могу… вынести всего этого! Как смириться с мыслью… что вы женитесь… не на мне?

— А вот это-то совершенно немыслимо, разве что вы собираетесь стать женой двух мужей и допустить двоебрачие! — сухо отреагировал на ее слова маркиз.

— О Олстон, почему вы такой злой? Вы разбиваете мне сердце!

— Ничего подобного! — парировал он с легким раздражением в голосе. — И если вы наконец выслушаете меня, то все поймете.