Необычная невеста - [8]

Потом они дважды следили за ним во время скачек, состоявшихся на землях Фалькона, хотя ни граф, ни графиня ничего не знали об этом.

В тех захватывающих скачках с препятствиями принимали участие молодые друзья маркиза, но фа-фа на них не пригласили.

Эльмина еще тогда подумала, что никто не может превзойти маркиза как наездника и никто так не чувствует лошадь, как он.

Лошадь и всадник составляли единое целое.

И все-таки она отметила, что борьба в этих соревнованиях была изначально несправедливой.

Маркиз не только являлся лучшим наездником, он к тому же владел и лучшими скакунами.

Было очевидно, что победит именно он.

Эльмина с Чангом удобно устраивались на небольшом травянистом холме, откуда открывался вид на скаковой круг, и буквально упивалась чудесным зрелищем.

Они обсуждали и осуждали стиль соревнующихся, их умение справляться с лошадьми и даже их внешность.

Одного только маркиза они не критиковали, хотя девушка все же чувствовала — Чанг о многом просто умалчивает.

Прошло довольно много времени с той поры как она ввела этого удивительного маленького человека в свой повседневный мир и успела крепко привязаться к нему.

Пожалуй, он стал ее единственным доверенным лицом, а во многом — и наставником.

Ее ничуть не удивило, что Чанг постигал учение Конфудия, знакомился с другими восточными религиями, хотя она не могла со всей определенностью сказать, какую из них он в действительности исповедует.

Иногда она ощущала, как он пользовался своими мистическими способностями, когда попадались слишком норовистые лошади, после чего они выполняли все его команды, и в общении с некоторыми людьми.

Она не сомневалась, что Чанг мысленно заставил ее проявить к нему интерес, когда она остановилась подать ему пенни.

Видимо, внутренний голос подсказал ему: эта девушка сможет помочь, в то время как другие люди от него отвернулись.

Теперь же она прямо и без всякого смущения просила его рассказать ей о человеке, за которого должна была выйти замуж.

Эльмина молча ждала больше минуты, прежде чем Чанг заговорил особым голосом, который появлялся у него, когда он смотрел, по ее собственному выражению, внутрь.

— Его светлость — человек, обладающий огромными возможностями, миледи. Но все дается ему слишком легко. Стоит только захотеть — и вот оно в его власти! О таких в Китае говорят: «Он только протянет руку, и прямо в нее падает персик!» Это нехорошо. Человек должен бороться за то, что он хочет, нет, не физически — он должен психологически завоевывать свою цель, это заложено в его инстинкте охотника.

— Спасибо, Чанг. Ты помог мне, а теперь очень важно поработать над моим джиу-джитсу. Мы расслабились в последнее время, и я не получала уроков уже целых две недели.

— Отлично, моя госпожа. Во сколько мне подойти наверх?

Эльмина вычислила, что мать, как обычно, отправится в пять часов отдохнуть перед обедом, а сестры тем временем наверняка примутся за письма своим возлюбленным, чтобы поведать им о последних событиях.

— Я буду готова в пять тридцать, Чанг, — сказала она. — У нас будет больше часа до моей ванны.

— Очень хорошо, миледи.

— Да, видимо, папа захочет покататься минут через двадцать.

За это время граф как раз сочинит письмо маркизу, хотя, несомненно, у него возникнет несколько вариантов этого послания, прежде чем он на каком-нибудь остановится.

— Какую лошадь приготовить для его светлости? — спросил Чанг.

— Думаю, нам обоим, и мне, и папе, необходимо встряхнуться, — улыбнулась Эльмина. — Оседлайте двух новых лошадей, которых мы объезжаем. Они не дадут нам ни минуты покоя, так что не удастся ни о чем ни думать, ни говорить.

Легкая усмешка тронула губы Чанга.

Эльмина чмокнула Звездочку в нос и поспешила назад в холл, чтобы терпеливо дожидаться там отца.

Передав Бартону письмо для маркиза, граф появился перед ней с хмурым лицом, поскольку его не покидало чувство, будто вокруг происходит нечто такое, чего он явно не осознает до конца.

Откровенно говоря, граф даже не в силах был понять, доволен он или оскорблен столь высокомерным и необычным поведением маркиза Фалькона.

Глава вторая

— Маркиз Фалькон, ваша светлость! — объявил дворецкий.

Леди Карстэйрс издала радостный возглас, и лишь дверь за слугой закрылась, она уже бежала через всю гостиную навстречу маркизу, широко распахнув руки.

— Олстон, дорогой мой! — воскликнула она. — Я так расстроилась, узнав о вашем отъезде в имение, но вы вернулись!

— Да, я вернулся, — в своей обычной манере, нарочито растягивая слова, сказал маркиз.

Он поцеловал поочередно руки, в порыве протянутые к нему, но проигнорировал зовущие красные губы, пересек комнату и, повернувшись спиной к камину, остановился.

Леди Карстэйрс не спускала с него настороженных глаз.

Ей показалось странным, что он не обнял ее, но она слишком хорошо улавливала нюансы в настроении мужчин, поэтому воздержалась от вопросов.

Она медленно и по какой-то замысловатой траектории приблизилась к нему, прекрасно зная, что платье при движении облегает тело в нужных местах и ни один мужчина не в силах устоять перед ней, созерцая плавные изгибы ее фигуры и попутно восхищаясь ее красивым лицом.