Необычайные похождения царевича Нараваханадатты - [9]

Так-то вот царевичи, не понимая своего блага, могут в безрассудстве погубить своего друга, подобно тому как обезумевший слон способен растоптать своего корнака[87]. Разве можно дружить с веталами[88], беззаботно уничтожающими жизнь! Поэтому, царевна, никогда не оскорбляй моей к тебе дружеской любви». А после этого рассказала Калингасена Сомапрабхе историю про то, как дочь брахмана обманула пишачу и исцелила отца от болезней, но от этого забавного и интересного рассказа обе они зарделись стыдливым румянцем, ибо было в нем и непристойное. Так говорили они, а повелитель дня [89] уже вступил на вершину горы Заката[90], и Сомапрабха поспешила к себе домой. Взвилась она в воздух и улыбнулась на прощание подруге, уже ждавшей нового свидания. Калингасена же, вернувшись к себе, стала раздумывать, кем бы могла быть ее подруга: «Не знаю, то ли из сиддхов[91] моя подруга, то ли апсара, дева небесная? А может быть, она из племени видьядхаров, живущих в воздушном пространстве? Раз может она двигаться в небесной вышине, значит, она божественного происхождения. Но разве могут дружить небесные девы с земными? Однако разве не дружила дочь царя Притху[92] с божественной Арундхати[93]? И разве не благодаря этой дружбе сумел Притху провести Сурабхи[94], корову, исполняющую желания, с небес на землю? И разве не смог Притху, пивший молоко Сурабхи, снова попасть на небо? И разве не от Сурабхи повелись коровы на земле? Счастливица я! Ведь видно ради какого-то благодатного свершения в будущем стала эта божественная дева моей подругой. Вот как придет она утром, хорошенько порасспрошу я ее о роде и об имени». В таких мыслях провела всю ночь царевна Калингасена, а Сомапрабха в своих покоях скоротала ночь в мечтах о завтрашней встрече с Калингасеной.

Волна третья

Нa следующее утро Сомапрабха снова прилетела к Калингасене, взяв с собой, чтобы развлечь царевну, бамбуковую корзинку, полную всевозможных кукол, которые могли двигаться. Калингасена же, увидев, что ее подруга снова пришла, от радости расплакалась и, обняв и усадив ее, сказала: «Ах, подружка, не видя твоего лица, подобного полной луне, подумала я, что ночь не из трех, а из ста страж состоит. Не знаешь ли ты, встречались ли мы в прежних рождениях и не потому ли теперь мы подружились, что прежде встречались? Скажи, коли знаешь». Так ответила царевне Сомапрабха: «Нет у меня такого знания, и не помню я прежних своих рождений. Уж если не знают про такое мудрые пророки, как я знать могу? Ведь если кто знает о своих рождениях, то открыта ему тайна прежних рождений и других людей».

Тогда спросила с любопытством Калингасена отвечавшую ей с любовью, искренностью и нежностью Сомапрабху:

«Скажи мне, подружка моя, от какого отца родилась ты и какой божественный род, как жемчужина раковину, украсил он собой? И каким наполняющим мир сладостным звучанием, счастливица, именем наречена ты? И зачем принесла ты с собой эту бамбуковую корзинку и что в ней?» И тогда, выслушав почтительную просьбу Калингасены, стала Сомапрабха рассказывать ей все по порядку

об искусном и славном асуре Мае

«Во всех трех мирах славится имя асура Мая, который, презрев обычай асуров, искал покровительства Вишну[95]. Пожаловал ему Вишну дар бесстрашия, и построил Май для Индры, несущего ваджру, дворец. Разъярились дайтьи[96] и асуры, увидев, что принял он сторону богов. Опасаясь их, построил он в Виндхийских горах недосягаемый для асуров волшебный замок, полный вещей, и удивительных и непостижимых.

Было у Мая две дочери. Старшая, давшая обет безбрачия, звалась Сваямпрабхой. Она хозяйничала в доме. А младшая, нареченная Сомапрабхой, — я, твоя подруга. Отдали меня в жены Налакубаре, сыну Куберы[97], подателя богатств. Научилась я от отца разным чудесным вещам и, чтобы доставить тебе радость, принесла эту корзинку, полную забавных двигающихся кукол»[98] — и с этими словами открыла Сомапрабха корзинку и показала подруге множество деревянных кукол. Подчиняясь малейшему движению ее руки, одни из них возносились в небо и тотчас возвращались, держа в руках цветочные гирлянды, другие несли воду, третьи плясали, четвертые рассказывали занятные истории и что еще только куклы не делали! Так поразвлекала она ими Калингасену, а потом снова бережно уложила их в корзину. Затем, попрощавшись с Калингасеной, умчалась она снова небесной дорогой к себе домой служить мужу своему, а царевна так обрадовалась всему виденному, что целый день ничего не могла есть от великой радости. Заметила ее мать, что ничего-то она не ест, и встревожилась — не заболела ли дочка. Призвала она лекаря Ананда. Осмотрел он царевну как следует и сказал: «Это она от радости голодает, не от болезни. Об этом мне сказали ее веселые глаза, смеющееся лицо». Выслушав это, спросила мать дочку, что, мол, случилось, и та ей обо всем рассказала! Поздравила мать Калингасену с такой достойной подругой и велела приготовить хорошее угощение.

На другой день снова прилетела Сомапрабха и, узнав постепенно обо всем, сказала Калингасене: «Мой муж наделен даром всеведения. Рассказала я ему о тебе, и разрешил он мне бывать у тебя. Ты попросись у отца с матерью со мной погулять, и тогда мы спокойно пойдем». Взялись они тогда за руки и пошли к отцу и матери Калингасены. Рассказав сначала о роде-племени подруги, показала Калингасена Сомапрабху радже Калингадатте и матушке своей Тарадатте. Они же, видя, что Сомапрабха такова, как о ней рассказала им Калингасена, возрадовались. И, выказав подруге дочери свою приязнь, угостили ее как дорогую гостью, и движимые любовью к дочери, сказали так красавице из рода великого асура: «Милая, тебе поручаем Калингасену. Теперь подите, девочки, и играйте, как вам хочется!» И обе подружки, получив разрешение, ушли. Сомапрабха взяла бамбуковую корзину с куклами и стали они с подружкой бродить по дворцу, пока не дошли до вихары, построенной царем.