Ненависть - [123]

— Ятен… не допустит… этого… — сказал Металлия. Слова давались ему с трудом.

— Да неужели? Нашего принца я оставлю на десерт. Ваш внук не получит лёгкой смерти, как вы. Сначала он узрит ад, через который прошёл я… А потом я закончу то, что не успела Берилл…

— Ты… не… выйдешь… отсюда… живым… — прокряхтел Металлия.

Кунцит пристально посмотрел на него. Однако старику всё труднее было сфокусировать свой взгляд на его лице. Внезапно Кунцит наклонился и прошептал ему на ухо:

— Ваша самонадеянность вас и погубила. Как вы думаете, откуда взялся яд в вашем виски и почему в доме сейчас так тихо?

— Я…

Рука Кунцита легла на плечо старика. Его льдистые глаза продолжали смотреть на Металлию Коу. Без презрения. Без торжества. Он просто смотрел. Мертво. Пусто.

— Как видите, преданность людей можно легко купить. Уж вы-то должны в этом неплохо разбираться…

Зелёные глаза старика, было, вспыхнули, но тут же безжизненно погасли. Кунцит отстранился и, забрав со стола подписанные недавно документы, вновь посмотрел на умирающего, делавшего свои последние вздохи. Сквозь наползающую пелену беспамятства Металлия услышал его слова:

— Я не знаю, в каких богов вы верите, Коу. Но лично я верю в то, что мы сами создаём свою судьбу… своими руками… но кровь на них всё-таки человеческая… А за неё обычно платят самым дорогим, что есть…

* * *

Когда Ятен закончил свой рассказ, он словно очнулся ото сна и понял, что всё это время обнимал Минако. Без страсти и нежности. Просто обнимал, как спасательный круг, за который ему было необходимо держаться, чтобы не утонуть в бездне собственных воспоминаний. Минако обхватила Ятена обеими руками, уткнулась лицом ему в грудь, стискивая его с такой силой, что ему было трудно дышать. Однако Ятен держал её так же, будто в попытке стать с Минако единым целым, наперекор законам природы. Она слышала, как молодой человек хрипло и тяжело дышит. Минако думала, что облегчив свою душу, Ятену станет лучше, что ужас в его глазах сгинет, но ничего не менялось. И только спустя время его взгляд заволокло дымкой — будто он немного успокоился.

— Отец сжёг тело Берилл и похоронил останки где-то в том лесу… вместе с мёртвым ребёнком… А меня отправили в медицинский центр Швейцарии, где я провёл год, якобы в закрытой школе… После этого случая, родители не отказывали мне ни в чём… Я имел всё, что хотел… А в школе только и делали, что твердили, какой я избалованный ублюдок и моральный урод. Но мне приходилось соответствовать, потому что иначе я мог снова сдать. Ведь мои одноклассники и друзья любили меня только за то, что я оправдывал их ожидания…

Слова Ятена прозвучали зло и обиженно. На краткий миг Минако увидела маленького мальчика, которым он когда-то был. Капризного, взбалмошного, избалованного, жестокого и невероятно ранимого, какой ещё совсем недавно была сама Минако. У Ятена не осталось ничего, кроме его ненависти и гордости. А у Минако была только её мягкость и уступчивость. И что же им осталось теперь?

— Если ты возненавидишь меня после всего, что я рассказал о себе, я пойму… — тихо пробормотал Ятен.

— Не говори так! — воскликнула Минако. — Как я могу тебя ненавидеть? Ты совершенно не виноват в том, что сделала с тобой эта женщина и твой отец…

Зазвонил телефон. Доставая его из кармана пиджака, Ятен подумал: звонок от начальника безопасности в такое время не сулил ничего хорошего. Ответив на вызов, он ощутил на себе встревоженный взгляд Минако, и у него похолодели пальцы.

— Да, Ёшида! — сухо проговорил Ятен.

Он смотрел Минако в глаза всё то время, пока слушал начальника безопасности. Девушка не могла отвести взгляд, потому что её заморозил ужас в глубине его зрачков. Он рос и рос с каждой секундой, и Минако очень хотелось кричать от этого ужаса. Но она не могла, и только сильнее стискивала пальцы молодого человека, которые стали холоднее мрамора.

Когда Ятен нажал отбой, телефон выпал из его руки.

— Случилось несчастье, — пробормотал молодой человек побелевшими губами.

Глава 43

Небольшой буддийский храм был набит битком: заполнен родственниками, деловыми партнёрами и друзьями, которыми Металлия Коу успел обзавестись за свою продолжительную жизнь. Большинство из них Ятен не знал, но тем не менее выслушивал слова соболезнования каждого, когда длинная очередь проходила мимо закрытого гроба с фотографией в траурной рамке, чтобы отдать последний долг. Стискивая хрупкие пальчики Минако, молодой человек бормотал на автомате: «Спасибо, что пришли» и даже выдавливал из себя несколько соответствующих случаю фраз. С тех самых пор, когда Ятену сообщили о смерти деда, и на его плечи свалилось огромное бремя, как старшего сына и главы семьи, Минако практически не отходила от него, всячески стараясь поддерживать, давая почувствовать, что она рядом. Ятену это было необходимо. Минако давала ему силы и тот самый смысл, ради которого он открывал глаза каждое утро.

«Такая ужасная трагедия», — бормотали приглашённые, обсуждая смерть Металлии Коу. Полиция назвала это несчастным случаем. Якобы старик перебрал с алкоголем и уснул в кресле перед пылающим камином у себя в кабинете. Пожар вспыхнул по чистой случайности. По крайней мере, так заявили свидетели из охраны и обслуживающего персонала в доме Коу.