Ненависть - [69]

В разгар веселья раздался резковатый голос Ярре:

− Господин, вы велели нам придти…

Из-за спины сотника робко выглядывали приблуды — они в доме Наместника никогда не были, а тут — такая честь. Мыш радостно пискнул, слетел с колен воина кубарем, потащил приблуд смотреть сад и свое новое оружие. Его звонкий голосок слышался сразу во многих местах. Мыш насиделся один и намолчался, теперь можно было и поболтать. Альберик молча поставил перед Ярре миску с куском горячего мяса, плеснул похлебку — у Наместника жареные язычки жаворонков не подавали. Тот начал есть, повинуясь приглашающему кивку хозяина. Ремигий заговорил:

− Я хочу починить бассейн и привести в порядок сад — совсем зарос. Мне нужно нанять людей, но не болтливых — не хочу, чтобы судачили про мой дом.

Ярре пожал плечами, кивнул — можно будет найти. Его явно что-то мучило, но он упорно молчал, предпочитая слушать воина. Ремигий говорил о докладе Императору, который уже пора было отослать, о новых крепостях и караульной службе, но это все было не то. Наконец, Ярре решился, очень осторожно спросил:

− Господин, вы выкупили из борделя мальчишку. Где он?

Воин надменно поднял брови:

− А какое тебе до этого дело?

Ярре, который, помимо дел своей сотни, занимался еще и безопасностью Наместника, потому как представителей Имперской разведки Цезарион едва не повесил пять лет назад — сразу после того, как стал управлять этой проклятой страной, сказывалась наука Имперских палачей, хмуро ответил:

− Я знаю, что его сильно покалечили. Вы отдали огромные деньги за бросовый товар…

Воин молча смотрел на своего сотника, губы нервно кривились, еще немного и тик перекосит лицо, сделав его безобразным, — так было всегда после ранения в Африке, им всем тогда здорово досталось. Но воин справился с собой, цинично усмехнулся:

− Мне нужен наставник …

Ярре едва рот не открыл от таких слов. Сотник растерянно мигал глазами, даже не пытаясь собраться с мыслями — настолько дикой была идея. Воин вздохнул:

− Он в доме, спит, скорее всего. Какая-то тварь мучила его всю ночь, я его нашел через несколько дней — живого места не было… Да успокойся, идем, посмотришь.

Ярре кивнул. Мыш по-прежнему орал в саду на пару с приблудами. Радуясь минуткам свободы, Альберик их провожать до комнаты не пошел…

Воин осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь — Рыжик спокойно спал, лежа на животе, личико повернуто к двери, в руке крепко зажат ошейник раба — он так и не надел его. Тихо сказал:

− Ну, вот он. Зовут Рыжик. Больше ничего о нем не знаю.

Ярре зашел в комнату и, вместо того, чтобы глядеть на Рыжика, начал изучать тотемную статуэтку, стоящую возле кровати. Присел на кровать, начал разглядывать изуродованное ссадинами и синяками лицо. Юноша открыл глаза и мгновенно оттолкнул Ярре, одним ударом сбросил его с постели, перекатился к стене, сел, прижавшись лопатками к ровной поверхности. Все это — без единого звука. Серые глаза смотрели с отчаянием — дали немного отдышаться, и вот хозяин уже привел гостя, которого надо ублажать. Сотник внимательно вглядывался в разбитое личико юноши, потом неуверенно спросил:

− Лисенок?

Рыжик только плотнее прижался к стене, губы раскрылись, обнажая мелкие острые клычки. Голос Ярре стал глуше и страннее:

− Лисенок, что ты здесь делаешь?

Наместник оцепенел, он понял, кого принес в свой дом. Сотник как-то странно задышал, развернулся, чтобы уйти, Цезарион попытался удержать его за руку. Страшный удар впечатал Наместника в стену, тот согнулся от боли — сотник не зря ни разу не проиграл в учебном бою Ремигию, он был очень силен.

Ярре молча прошел мимо Наместника и выбежал из дома. Рыжик беспомощно смотрел на воина, тот корчился у стены от боли. Покушение на жизнь Наместника — это, конечно, тяжкое преступление, но что бы сделал сам Наместник, увидев Мыша в чужой спальне?

Ремигий, наконец, смог подняться с пола, вытер кровь с прикушенной губы, Рыжик с ужасом смотрел на него. Воин усмехнулся:

− Не бойся, тебя никто не тронет.

Юноша продолжал смотреть на Наместника, он видел только нежное лицо, обращенное к Эйзе, жалость в глазах, когда воин возился с ним, мягкую полуулыбку во время раздачи подарков. А сейчас он увидел ледяное спокойствие ненависти, абсолютную сосредоточенность, уверенность в принятом решении. Его не зря отправили отбывать почетную ссылку на Север, в мятежную страну, где и землю пахали с оружием за поясом. Он не зря считался одним из самых безжалостных командиров. Радость любви к Эйзе дала передышку в полосе непрерывной ненависти и боев, но ничего не смогла изменить в его жизни. Наместнику был брошен вызов. И он его принимал, нисколько не колеблясь. Но… жесткая усмешка покривила его губы:

− Эйзе ничего не говори. Я вернусь в любом случае…

Рыжик что-то попытался возразить, но воин прикрикнул:

− Хватит, твое дело подчиниться!

Он плотно прикрыл дверь, прогрохотали шаги к выходу из дома. Наместник был жестоко унижен своим же сотником и спускать это не собирался…

Воин вывел из конюшни своего коня, оседлал его. Меч уже был пристегнут к поясу, второй был спрятан в большом куске ткани. Громко крикнул:

− Ней!