Ненависть - [58]
Схрон нашли, механическая простая работа — разворошить, забрать оружие. Надо потом посмотреть — может, для Эйзе что-нибудь найдется. Надо порадовать мальчишку. Интересно, какое желание загадал, что попросит? С усмешкой — ночь пламенной любви… Слава Богам, что хоть что-то получилось без сильной боли и унижения мальчишки. Ладно, придется продолжать учиться. И поговорить не с кем, такое обсуждать — полное безумие.
Небольшой привал, какая-то нехитрая снедь из сумки Ярре — сам положить вчера что-нибудь даже не удосужился, а утром лень было. Небольшой отдых. Около Наместника околачиваются приблуды, похоже, выжидают момент, чтобы поговорить. Надеюсь, Ярре вчера выполнил приказ и не отодрал их по всем правилам — это же надо было такое удумать! И Мыша с собой потащили. Мыш… Дурная светловолосая головенка. Сколько часов прошло, а уже соскучился. Скорей бы закончить и — домой, к Мышу…
Возвращались уже поздно вечером. Разворошили еще два схрона. Нашли следы тварей, но уже двухдневной давности. Честно выполнили свой долг. Теперь сотня поживет в казармах в течение пары месяцев, если все тихо будет — вернутся в крепость. Воинов много, да толку-то с того, пока стоит сотня — все хорошо, только оборона слабеет — нападение. И так все пять лет. Твари терпеливы — вот этого не отнимешь.
Ремигий тихо вошел в комнатку — охрана уже сказала, что Мыш из комнаты выходил только во двор по уважительной причине, сбежать не пытался. Мальчишка сидел на кровати, расчесывал волосы, видимо, готовился ко сну. Длинные светлые пряди окутали его как облаком, была видна только тонкая рука, проводящая гребешком по волосам. Воин про себя вздохнул тихо — такая красота и ему досталась. Его перед золотым зеркалом посадить бы надо, чтобы рабы возились с его волосами, нежили его тело… Эйзе почувствовал взгляд, обернулся, радостью сверкнули синие глаза. Он просто прыгнул почти через всю комнату, повис на воине, обвил руками и ногами. Воин, улыбаясь, целовал рассыпавшиеся волосы, добрался, наконец, до губ, крепко поцеловал, спросил тихо: «Соскучился?» Мышонок радостно запищал, глаза нежно улыбнулись. Действительно, соскучился. Вел себя примерно… Значит, будет награда. Мыш уже тащил поднос с едой, видимо, ждал возвращения. Воин только сейчас почувствовал, что очень голоден. Мясо, кусочек рыбки, хлеб. Сыр — сразу в руку мышонку, пусть грызет, жалко, молока нет. Теперь только завтра. Мыш торопливо жует, видимо, хочет сказать про обещание. Ремигий засмеялся — да помню я, помню. Мыш приподнимает голову, робко говорит:
— Я хорошо себя вел. Можно попросить?
Воин кивает. Мыш напряженно спрашивает:
— А можно пойти искупаться? Вчера не успел…
Наместник чуть не поперхнулся — ночью выйти из крепости через несколько дней после атаки тварей! Мыш тяжко вздохнул, искупаться хотелось. Воин сердито сказал:
— Так и знал, что что-нибудь такое придумаешь. Ладно, пошли купаться.
Безумие заразительно…
Охранник у ворот просто одурел, когда увидел Наместника с тянущимся сзади за руку тваренком, правда, закутанным, от греха, в плащ. Ворота тяжеленные, даже калитку пришлось открывать вдвоем. Мыш пытался помочь, но воин его сразу прогнал. Вышли по дороге к речке, почти на то же место, где вчера купались приблуды. Кинжал Ремигий взял, но то, что он очень уязвим сейчас, отлично понимал, тем более, если входить в воду. А искупаться хотелось. Если совсем честно — жутко хотелось прижать Эйзе где-нибудь на мелководье. Мыш что-то почувствовал, обернулся, в лунном свете лукаво сверкнули глаза.
Мышонок торопливо разделся, потом тихо спросил:
— А ты?
Воин ответил:
— Я посторожу.
Мыш кивнул, вошел в воду, блаженно пискнул. Да уж, вчера не успел, да и перепугал Наместника до полной потери контроля. Руки-то надо держать короче — даже в лунном свете синяки на теле видны отчетливо. Мышонок отплыл довольно далеко, но светлые волосы серебрились в свете луны и было хорошо видно, где он. Тишина ночи. Глубокая, поглощающая звуки. Словно не было двух предыдущих дней — бой, дурацкие выходки Эйзе, любовь… Как все странно сложилось.
Воин задумался и пропустил момент, точнее, он не заметил приближение Эйзе. А тот выскочил из воды и довольно сильно толкнул господина, тот полетел с берега в воду. Ремигий взвыл от обиды и злости, бросился ловить мышонка, но тот уже отплыл довольно далеко. Ну ладно, я этого не хотел… Несколько сильных гребков руками — и он догнал мыша, схватил рукой за плечо, мальчишка притих и не пытался вырываться. Река была мелкая, воин потянул мальчишку вниз, встал на дно, Эйзе прижался к нему, заглядывая в глаза. Луна довольно ярко освещала лицо мальчишки и стало видно, как смешная скуластая мордочка мышиного царевича исчезает, как появилось прекрасное истинное лицо. Воин с тревогой наблюдал за преображением — он привык, что это происходило, когда Эйзе было плохо. Но сейчас лицо не было холодным, нежная улыбка чуть раздвигала четко очерченные губы, глаза смеялись.
Воин хрипло позвал:
— Эйзе!
Мыш обнял его за шею, прижался еще ближе, потянулся выше и нашел губы Ремигия. Тот только вздохнул — мальчишка мог одним прикосновением породить яростное желание. Да это уже и произошло. Но неужели он этого тоже хочет? Вглядеться в глаза мышонка не было возможности, он уже вцепился в губы Ремигия, сильно прижавшись, закрыв глаза. Воин осторожно скользнул руками по плечам, телу, бедрам мальчишки, нежно поглаживая их. Эйзе губоко вздохнул, оторвался от Ремигия и шепнул:
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
Мальчик живет в редкой высотке, коя разваливается ежедневно, вместе со своими странными, капризными и даже дерзкими призраками. Он мастерит механику, чинит приборы в доме и тешится надеждами на лучшее будущее, хотя отказывается переезжать. Вскоре в его город неожиданно приезжает демоническое существо с подлыми планами, на что все его надежды тотчас обращаются на загадочные поиски шальных сущностей.
Его мир это ночь. Злой дух. Живой мертвец. Слуга тьмы. Он продал свою душу ради любви. И теперь каждую ночь ровно в полночь он приходит в этот мир чтобы убивать. Тысяча невинных душ это цена одной души… той единственной. Ради любви к которой он покончил с собой и заключил сделку с дьяволом. Но черная испепеляющая страсть не самое возвышенное чувство, за которое он выдавал свою любовь. Но есть ли время, чтобы это понять? Поздно начинать жить, когда ты уже мертв. Будет ли у него шанс почувствовать искреннюю нежность, которая не разольется жгучим ядом по его венам?.
"Да — я мисс Совершенство и меня зовут Кэрри Тимберли, мне шестнадцать"Так начинается история девушки, не знавшей, что в вскоре жизнь её измениться. Кэрри ждёт поступление в закрытую школу, под названием Кроуфилд. Только в той школе всё не так, как кажется на первый взгляд. Кэрри попытается узнать, и это приведет к неожиданным последствиям. Что за тайна, скрывается за стенами элитного учебного заведения "Воронье поле"?
Легко ли быть не такой как все? Безусловно, если твои магические силы вызывают восхищение, страх или любые другие сильные эмоции. Но если это всего лишь непонятная смесь странностей? Что делать? И как быть, если родной отец вдруг «продаёт» пугающему вампиру, совершенно не интересуясь твоим мнением? Быть женой ненавистного существа или же попытаться скрыться, устроив всем незабываемое прощание?
Два года! Два года сохнуть по нему и стесняться признаться... Отдых с подругой решит твою проблему!